Уоллес Стивенс - Стихотворения

том, что я знаю.

IX

Когда мой черный дрозд исчез из глаз,

Была очерчена граница

Лишь одного из многих кругозоров.

X

При виде черных дроздов,

Летящих в зеленом свете,

Даже блудники благозвучия

Вскрикнули бы пронзительно.

XI

Он ехал через Коннектикут

В стеклянной карете.

Внезапно страх пронизал его,

Ему показалось,

Что тень от его экипажа-

Это стая черных дроздов.

XII

Река течет.

Черный дрозд должен лететь и лететь.

XIII

Весь день был вечер.

Падал снег

И снег собирался падать.

Черный дрозд

Сидел на высоком кедре.

Перевод В. Британишского

О СОВРЕМЕННОЙ ПОЭЗИИ

Поэзия мысли - обязательно акт открытия

Чего-то, что удовлетворит людей. От нее не всегда

Требовали открытий: сцена не менялась, твердили

Сказанное в тексте.

Затем театр превратился

В нечто иное. От прошлого остались лишь памятки.

Поэзия должна пожить и понять язык

Места и времени. Сегодняшним мужчинам и женщинам

Посмотреть в лицо. Помыслить об этой войне

И найти такое, что удовлетворит людей.

Построить новую сцену. Оставаться на сцене.

И подобно взыскательному актеру, произносить,

Не торопясь и обдуманно, такие слова, которые

В нежнейших извилинах не уха, но разума,

Повторяли бы то, что разум хочет услышать,

Слова, при которых невидимая аудитория

Прислушивается не к пьесе, а к себе самой,

Как если бы выражены были чувства двоих или два

Чувства слились в одно. Подобный актер,

Как метафизик во тьме, на ощупь ищет

Свой инструмент и щиплет проволочные струны,

Чтоб звук внезапным озарением истины выразил полностью

Содержание разума, поэзия не имеет права

Оказаться ниже, а выше не хочет.

Она

Должна удовлетворить людей, о чем бы ни говорила:

О мужчине, несущемся на коньках, о танцующей женщине,

О женщине, расчесывающей волосы. Поэзия - акт мысли.

Перевод В. Британишского

СТИХОТВОРЕНИЯ НАШЕГО КЛИМАТА

I

В блестящей вазе - чистая вода,

Белые и розовые гвоздики. Свет

В комнате свеж, как воздух в снежный полдень,

KОГда светло от выпавшего снега,

Конец зимы, и дни уже удлинились.

Белые и розовые гвоздики. Нам бы хотелось

Гораздо большего. День уподоблен

Предельной простоте: белая ваза,

Белый фарфор, холодный и округлый,

Гвоздики - больше ничего и нет.

II

Пусть совершенство этой простоты

Избавило бы нас от всяких мук, от наших

Дьявольски сложных, животворных "я",

Пересоздав их силой белизны,

Чистой воды в фарфоровом фиале,

Мы большего бы жаждали и ждали,

Чем белизна, чем снежность, чем цветы.

III

Ведь в нас живет наш неуемный дух,

И нам хотелось бы бежать, вернуться

В столь долго создававшуюся сложность.

Несовершенство - наша благодать.

Есть сладость в горечи: одолевать,

Коль скоро нас несовершенство жжет,

Корявость слов и непокорность звуков.

Перевод В. Британишского

ПЛАНЕТА НА СТОЛЕ

Ариэль был доволен написанными стихами.

Стихи были о том, что ему запомнилось,

Понравилось, показалось красивым.

Другие созданья солнца

Были хромые и кривые,

Корявый куп был скрючен.

Его сознанье и солнце сливались в слове,

И все стихи, созданья его сознанья,

В такой же мере были созданья солнца.

Важно не го, что стихи остались,

А что они оказались способны

Запечатлеть черты и детали

И дать хоть слабое ощущенье

Богатства, при всем убожестве слов,

Планеты, частью которой были.