Готфрид Герман - Ямбы и эпиграммы неизвестного эллина

лишь выборочным проверкам, либо просто по глупости цензоров. Готфрид Герман прибег к мистификации не только для отвода глаз цензуры, но и для того, чтобы придать политической идее обличие более благородное (нежели у агитационной публицистики), чтобы сопоставить современные общественные условия с исторической парадигмой, чтоб возвысить политическую мысль до уровня поэтической рефлексии. Возможно, и этот литературный вымысел сыграл скромную роль в возбуждении мятежного духа, положившего конец самодержавию^[7].

Ямбы и эпиграммы неизвестного эллина

I. Эпиграммы

1.

Путник, великою скорбью исполни и мысли и сердце,

     Неизъяснимым словам внемля о нашей судьбе:

Оры, порядколюбивые девы, лежим пред тобою,

     Были бессмертными мы — но погубил нас тиран.

2.

Этот клинок не окрашен доселе темною кровью:

     Страшного часа он ждет; ждет он бесстрашной руки.

3.

Вечный закон, на земле неизменный,

                                                   Судьба учредила:

                 То, что имел, потеряв, нечто иное найдешь.

Ныне, расчетливо правилу следуя, многие люди,

     Разом утратив весь стыд, деньги находят тотчас.

4

Десять дюжин мужей посреди безотрадного моря

     Гибнут. Ты же молчишь;

                        ждешь и бездействуешь ты,

В банях лелея, от битв отдаленных, холеное тело:

Тонет пусть наша ладья —

                                      лишь бы ты сам не глотнул

Лишней воды, свои члены в беспечном покое купая;

     Тонут пусть наши мужи —

                                      лишь бы гордыню сберечь.

Злую вину утаив, говоришь ты: «Она утонула».

     Да, утонула она: сам ты ее потопил!

5.

Волны сомкнул Посидаон,

                           бог синекудрый, над ними,

                 Глубь поглотила их всех; всех поглотил их Аид.

6.

Феб Аполлон светлоликий, разящий метко из лука,

     Чем прогневили тебя люди, что ты им послал

Неизлечимую язву, заразу отвратную, злую,

     Душегубительный мор: гадкою полнит он дух

Гордостью; взгляд пеленой он туманит и гнусную Ату

     В разум вселяет, изгнав здравый рассудок и ум.

7.

………………………………………………………………

     Шаг свой куда ни направь — всюду за нами следит,

Бдящий и ночью, и днем,

                                       как всевидящий, тысячеглазый

Аргус……………………………………………………………………….

……………………………………………

Все мы — ужель до конца будем молчанье хранить?

8.

Может, себя возомнил

                                 он верховным владыкой, Зевесом —

     Кроном его назову, чадо сглотнувшим свое.

II. Ямбы

9.

Я не из тех, что вечно услаждают слух

Своей хвалой и лирных струн звучанием,

Позорным велеречием. Вот честь моя:

Бесчестных словом метким я преследую.

10.

Полна земля мужами ныне славными:

В домах своих устраивают празднества;

Пусть за дверьми хоть горе всенародное,

Пусть их соседа псы сгрызут до косточки,

Пусть дом невесты обкрадут грабители,

Всё встретят только злобною ухмылкою.

11.

Все врут, что чужеземцы иберийские,

Стекаясь к нам с брегов суровых Фасиса,

Расстроили нам всем благополучие —

Все врут! Испортили мы сами всё.

12.

Пусть речь его груба и неотесанна,

Пусть экзомида вся на нем изорвана

И пахнет потом от труда вседневного —

Будь так! Коль честен труд, коль речь чиста его,

Милей он мужа мне, в душе корыстного,

Пусть даже слогом он подобен --">