Коллектив авторов - Вернуться в Россию - стихами... 200 поэтов эмиграции

общее
наше оправдание..." Это отдаленное будущее
наступило, когда из семидесяти семи участ­
ников антологии, поднявших "надежды сим­
вол", в живых осталось человек десять. Они
могли бы подтвердить ясновидческую право­
ту мысли, сверкнувшей во вступительном
слове к "Я корю ",— мысли о возможном "об­
щем оправдании” . Будущее, т. е. наше сегод­
ня, деятельно и эмоционально оправдало их
творчество, опиравшееся хоть и не на свою
почву (что для поэта столь важно), но все же
на родную традицию. Адамович затронул ми­
моходом и самый трудный вопрос — вопрос
обобщения. Двести поэтов — авторов нашей
антологии — все индивидуальны. Они при­
надлежат не менее чем к пяти поколениям,
расселившимся на пяти континентах. Они ис­
поведовали различные эстетические веры.
Как говорить о единстве столь обширного
рассеяния? И вообще можно ли подвести под
общий знаменатель смысловой, эстетичес­
кий, духовный потенциал столь многих
и столь разных поэтов?

Возраст эмигрантской поэзии — три чет­
верти века, но реальный опыт более чем
столетний. Старейший из поэтов зарубежья
— Н. Минский принадлежал к поколению
Владимира Соловьева и Константина Рома­
нова, т. е. к более старшему, чем поколение
Фофанова и Надсона. Самые молодые поэты
второй эмиграции родились в 1J930-X гг.
и остаются активными в искусстве и теперь,
в конце XX столетия. Поэзия зарубежья нача­
лась даже раньше, чем собственно эмигра­
ция. Были поэты, которые узнали об Октябре,
находясь за границей. В Америке это В.
Ильяшенко и В. Диксон. Антонину Горскую
революция застала в Персии, Д. Магулу
— в Швеции. С этих и других невозвращенцев
и начинается эмигрантская поэзия.
Ее наиболее очевидное многообразие
— географическое. В Берлине жили Белоцветов, Р. Блох, Бродская, Горлин. Джанумов,
Корвин-Пиотровский, Прегель, Раевский и др.
Поэтической школы они не создали, хотя и пы­
тались объединиться, выпуская в тридцатые
годы свои коллективные сборники — "Ново­
селье", "Роща", "Невод". Временно же оста­
вались в Германии многие, особенно в начале
двадцатых, когда Берлин стал ненадолго сто­
лицей русского зарубежья. Эмигранты начали
приезжать сюда после подписания Брестско­
го мира. Первый эшелон прибыл из Киева
3 января 1919 г. Вскоре в Берлине образова­
лась русская колония. На его главной улице,
по свидетельству Романа Гуля, русскую речь
можно было услышать чаще, чем немецкую.
Возникло около сорока издательств, и был
такой год, когда в Германии книг на русском
языке вышло больше, чем на немецком. Были
основаны журналы, в том числе вошедшие
в историю литературы "Беседа", "Эпопея",
"Сполохи", "Ж ар-птица". В Берлине находи­
лись тогда сотни русских писателей. Германия
формально признала ленинскую Россию
и установила с Москвой дипломатические свя­
зи. Поэтому в те годы, когда занавес был еще
"жестяны м ", а не "ж елезны м ", в Берлин при­
езжало из России немало писателей. Гер­
манская столица явилась местом встречи двух
литературных потоков: не сформировавшейся
еще советской литературы и не установив­
шейся еще эмигрантской.
7

' Адамович
Г,
Одиночество
и
свобода
НьюЙорк. 1955. С 27

8

К 1924 г. центром русского зарубежья ста­
новится Париж. Перечень поэтов, поселив­
шихся там, впечатляющий. Гиппиус, Г. Ива­
нов, Ходасевич. Цветаева, Оцуп, Маковский,
Поплавский, Присманова. Гингер, Терапиано,
Злобин, Кнорринг, Кнут, Ладинский, Туроверов, Смоленский, Софиев, Ставров, Евангу­
лов, Гронский, М. Струве, Червинская — вот
лишь несколько имен. Таким созвездием та­
лантов мог бы гордиться любой из российских
городов. Не менее трети участников нашей
антологии — русские парижане. Париж отра­
зился в сотнях эмигрантских произведений,
и многие тысячи стихотворений написаны
в этом городе на языке Пушкина, значительно
больше, чем в Городе Муз — Царском Селе.
Эта поэзия разноликая. Но была и своего
рода сердцевина — так называемая "па­
рижская нота” . Ее, впрочем, исповедовало
меньшинство. Многие писали вне этой тона­
льности. Однако "нота" была определяющей
и повлияла такж е на прозу и на критику.
В другие времена такая "нота” переросла бы
в школу. Но в тогдашних условиях, на чужой
земле формирование литературного --">