яшка казанова - стихи

яшка казанова стихи

подготовишки

любили, ревновали неустанно:

помадный рот багровей всяких ран.

о детские счастливые романы

в развалинах заброшенных веранд.

о детские постыдные секреты;

песчаны руки, липки, горячи...

но, впрочем, все забудется за лето –

на даче черные ученые грачи,

на даче воздух дерзко пятки режет,

дурманит пятилетние умы.

на даче так легко проснуться нежной

от запотевшей сеновальной тьмы

и целый день с глазами взрослой птицы,

лопатки напрягая за спиной,

запрятывать под черные ресницы

ночной, случайно пойманный разбой...

но, претерпев разлуки и любови,

по осени вернуться в детский сад,

чтоб обсуждать с простой нехитрой олей

достоинства украденных помад.

1999/01/03

пиранья

а из самых глубин,

из моей груди

теплой рыбкой вспорхнул поцелуй один.

и трепещет во рту –

серебриста ртуть,

ядовита. одной опасно глотнуть.

ах, плавник остер –

мой язык истерт.

ну же, выпусти рыбку в твоих рук простор.

и – о! верх блаженств!

этот царственный жест.

и сладость, и кровь – все равно уже.

облегченья вскрик –

распугаю рыб(!)……………

на твоем запястье блестит плавник,

ищет алый грот,

и втекает в рот,

жжет и режет, и – ах! – дохнуть не дает.

но, суля мне смерть,

новых рыбок сеть

поднимается вверх, чтоб к губам взлететь...

1999/02/08

испанья

ах, пощечина жарче жести.

от пощечин плавится жесть.

ну, ударь меня, в каждом жесте

кастаньет повторяя жест.

ну, ударь меня – каждым пальцем

в пять багровых полос у рта...

это ты называешь танцем?

эту ты называешь та?

ну, ударь, разбивая губы

в кровь. о, кровь андалузских жил...

помню, – как эти пальцы любят,

так, как бьют. из последних сил.

1999/02/10

ракенрол

мама – анархия. папа – стакан портвейна.

неважно в кого. главное, чтобы – вера.

в соседнем подъезде девочка вскрыла вены.

впрочем, обыкновенно.

кто-то кого-то кем-то как-то куда-то.

мир на вкус волокнист, как сладкая вата.

я надеваю шинель погибшего брата –

великовата.

свобода – не что иное, как свойство плоти,

входящей в плоть. так в дерево входит плотник,

кусая ус, кроша – за ломтиком ломтик –

уставший локоть.

это спираль. до старости трое суток.

нужно успеть собраться: баулы, сумки,

билеты, белье, ребенок, кастрюли с супом,

течная сука,

красное платье, хлыст, высохший дилдо,

бумажник коришнево-желтый, из крокодильей

кожи. кассета с джиной гершон и дженнифер тилли.

места хватило?

и все наладится. будут новые крыши,

новые здания – выше, выше и выше.

а если не нравится – встал, извинился, вышел:

мы же «на вы» же.

и я научусь бг почитать за бога.

кричать с амвона, хотя тепло и не больно.

пора взрослеть, ценить подругу под боком.

искать работу.

завтра покончу с язычеством, сплюну мантры.

девочка вскрыла вены куском диаманта.

мама – анархия. какое нам дело до мамы?

крови мало.

1999/03/09

украшательства

ах, настурции, традесканции.

дачный домик цветет неистово.

мы с тобой занимались танцами.

мы цитировали вертинского.

пруд, уставший от посетителей,

в ярких бабочках, в ясных лилиях.

медальончики с нефертити, и

золотые цепочки длинные.

«отвернись, я поправлю лямочку...»

и от вспыхнувшей вмиг пощечины

вкус во рту. непременно яблочный.

«я влюбилась. влюбилась? еще чего!»

наши бабушки в чем-то бежевом.

под столом колено ласкать тебе.

крем-брюле на десерт. под брежневым

белый стол. ришелье на скатерти.

объяснения – мягче пальчиков.

отношения сплошь на греческом...

две сапфо глядят с фотокарточки:

галя ганская, нина заречная.

--">