Иван Иванович Дмитриев - Избранные произведения

И на столе, где кофь стоит,

«Меркюр»^[31] и «Монитер»^[32] разбросан,

Афишей целый пук лежит:

Ваш друг в свою отчизну пишет;

А Журавлев уж не услышит! ^[33]

Вздох сердца! долети к нему!

А вы, друзья, за то простите

Кое-что нраву моему;

Я сам готов, когда хотите,

Признаться в слабостях моих;

Я, например, люблю, конечно,

Читать мои куплеты вечно,

Хоть слушай, хоть не слушай их;

Люблю и странным я нарядом,

Лишь был бы в моде, щеголять;

Но словом, мыслью, даже взглядом

Хочу ль кого я оскорблять?

Я, право, добр! и всей душою

Готов обнять, любить весь свет!..

Я слышу стук!.. никак за мною?

Так точно, наш земляк зовет

На ужин к нашей же — прекрасно!

Сегюр^[34] у ней почти всечасно:

Я буду с ним, как счастлив я!

Пришла минута и моя!

Простите! время одеваться.

Чрез месяц, два — я, может статься,

У мачты буду поверять

Виргилиеву грозну бурю;^[35]

А если правду вам сказать,

Так я глаза мои защурю

И промыслу себя вручу.

Как весело! лечу! лечу!

Часть третья

Валы вздувалися горами,

Сливалось море с небесами,

Ревели ветры, гром гремел,

Зияла смерть, а N. N. цел!

В Вестминстере свернувшись в ком,^[36]

Пред урной Попа^[37] бьет челом;

В ладоши хлопает, на скачке,

Спокойно смотрит сквозь очков

На стычку Питта^[38] с Шериданом^[39],

На бой задорных петухов

Иль дога с яростным кабаном;

Я в Лондоне, друзья, и к вам

Уже объятья простираю —

Как всех увидеть вас желаю!

Сегодня на корабль отдам

Все, все мои приобретенья

В двух знаменитейших странах!

Я вне себя от восхищенья!

В каких явлюсь к вам сапогах!

Какие фраки! панталоны!

Всему новейшие фасоны!

Какой прекрасный выбор книг!

Считайте — я скажу вам вмиг:

Бюффон, Руссо, Мабли^[40], Корнилий^[41],

Гомер, Плутарх^[42], Тацит, Виргилий,

Весь Шакеспир, весь Поп и Гюм^[43];

Журналы Аддисона, Стиля^[44]…

И всё Дидота, Баскервиля!^[45]

Европы целой собрал ум!

Ах, милые, с каким весельем

Все это будет разбирать!

А иногда я между дельем

Журнал мой стану вам читать:

Что видел, слышал за морями,

Как сладко жизнь моя текла,

И кончу тем, обнявшись с вами:

А родина… все нам мила!

1803

Ермак^[46]

Какое зрелище пред очи

Представила ты, Древность, мне?

Под ризою угрюмой ночи,

При бледной в облаках луне

Я зрю Иртыш: крутит, сверкает,

Шумит и пеной подмывает

Высокий берег и крутой;

На нем два мужа изнуренны,

Как тени, в аде заключенны,

Сидят, склонясь на длань главой;

Единый млад, другой с брадой

Седою и до чресл висящей;

На каждом вижу я наряд,

Во ужас сердце приводящий!

С булатных шлемов их висят

Со всех сторон хвосты змеины,

И веют крылия совины;

Одежда из звериных кож;

Вся грудь обвешана ремнями,

Железом ржавым и кремнями;

На поясе широкий нож;

А при стопах их два тимпана

И два поверженны копья;

То два сибирские шамана,

И их словам внимаю я.

Старец

Шуми, Иртыш, реви ты с нами

И вторь плачевным голосам!

Навек отвержены богами!

О, горе нам!

Младый

О, горе нам!

О, страшная для нас невзгода!

Старец

О ты, которыя венец

Поддерживали три народа,^[47]

Гремевши мира по конец,

О сильна, древняя держава!

О матерь нескольких племен!

Прошла твоя, исчезла слава!

Сибирь! и ты познала плен!

Младый

Твои народы расточенны,

Как вихрем возмятенный прах,

И сам Кучум,^[48][49] гроза вселенны,

Твой царь, погиб в чужих песках!

Старец

Священные твои шаманы

Скитаются в глуши --">