Евгения Александровна Доброва - Чай

много.

— Ну когда же она, переодевшись,

вернется из соседней комнаты?

Ну когда же она, переодевшись,

вернется из соседней комнаты?!

II.

И она вернулась и сказала:

— Бывают же несносные дети!

Устроят дома госпиталь куклам,

а потом нигде не найдешь

ни одного аспирина!

«Задрожал свет…»

Задрожал свет.

Нежирная осень (нарядные губы),

шаркая листяными ногами,

пролезает в дымоходы и трубы.

В Москве окна двустворчатые,

в Волгограде — трех;

в Рязани — кремль,

у Эли — эллипс,

у Юли — Юпитер.

Чавкают ноги в лужах.

Туфли больны ангиной.

Бальные хороводы уток

выкрашены рыжей сангиной.

Отбрезжил рассвет.

И — обидно! — сразу сумерки

бархатными пальцами прикрывают глаза,

и все — как будто бы — умерли.

1995

Замок

Снова дубовой листвы растревожены улья.

Вот уже осень, а встретились мы в июле.

Холод. Горчичного цвета поля. Такой же горчицей

обиты кресла, диван…

Как так могло случиться,

что существует жена —

Марина ли, Вероника…

И в результате: тебя поди попробуй верни-ка!

Я пытаюсь унять — не выиграть — эту войну,

будучи продана в рабство вчерашнему сну

о прекрасном замке, парящем

над склоном холма.

Донжоны венчают вершину,

как голову шейха — чалма.

Ветра контральто… Пригорки,

овраги и пашни,

хотелось бы вас созерцать

из высо-окой башни

с ее барбаканами, окнами в небо, зубцами,

рвом, крепостною оградой и лютыми псами…

Громко звонит телефон, и с высокого склона

в бездну летят барбаканы, порталы, колонны…

1998

Чай

Приходи к чаю, мама,

выбирай пряник самый

расписной-резной,

будь со мной.

Приходи к чаю, сестра,

завари зелье из трав,

сахар положи,

ворожи.

Приходи к чаю, брат,

в наш родной Вертоград,

отдыхай, играй —

это рай.

Приходи к чаю, душа.

Соли горсть, дегтя ушат —

все тебе, держись:

это жисть.

2010

Актриса

А вот и столик прикроватный.

На нем моя богиня держит

сосалки, склянки, валерьянки,

потертый томик взрослой книги,

вишневый, пухлый, коленкорный,

брошюру детскую

Бианки про синичек

и церковку из спичек.

Панно из накладных ногтей

Уж не шокирует гостей.

Нет, не квартира — косметичка!

По вечерам еще шарманка.

Все эти скрипки, фортепьянки,

шиньоны, шпильки, пузырьки

мое терпенье прогрызут!

И — изведут, сотрут мечту,

как неприличную тату.

Но что поделаешь — актриса.

И я, как раб у ног покорный,

ее, богиню, не осмелюсь…

И с горя — пиво и поп-корн…

Спи, ласточка моя.

1998

«В зимнем загородном доме…»

В зимнем загородном доме,

в тишине и полудреме,

дни как нитка-канитель,

что в руках твоих неспешных

вьется долго и прилежно.

Лишь полночная метель,

дней поток нарушив мерный,

шлет неясный сон химерный.

Скрип калитки, стук петель —

полуночная метель

усыпляет чисто поле,

распадаясь на триоли.

1997

«Ты танцуешь ногами…»

Ты танцуешь ногами,

я танцую словами.

Мой журавль в небесах,

а твой — оригами.

1997

Кронштадт

Вот наконец собрались, добрались

посмотреть край земли,

где мачты и якоря, и Гумилев, мечтающий на корабли.

Бели заливом пройти по искрению, блеску воды —

можно сразу в таверну имени мичманской бороды,

взять по холодному пиву и сидеть, и смотреть,

как осеннее солнце вскрывает блестящую твердь.

Глянец вечерней воды. Уходящая роскошь.

Мысли, бликуя от моря, роятся о прошлом.

Ветер с залива, в парке играют мальчишки, вместо

шума авто — грохот привязанной к велосипедам

консервной жести.

И вдруг замечаешь: у тех, --">