Алексей Борисович Горобец - Усталость лета

* * *

О, эта быстрая езда

В садах любви в дыму весеннем!

Цветенье слив, ночные бденья

Росы, горячей навсегда…

И горечь медленных мгновений,

Когда уходят поезда.

* * *

Падает на землю суховей,

Обрывает листья, тащит юзом.

От жары взрываются арбузы,

И репей

Прилипчивей и злей.

А судьба –

Уже почти обуза.

А любовь –

Всё мельче и больней…

А за нами –

Пыли серый шлейф

Обрывает с прошлым

Наши узы.

* * *

Трефовые листья каштанов,

Червовые листья платанов,

Бубновые листья катальп!

Ну что нам судьбе нагадать?

Река и смиренные вётлы,

И отмель, где мусор и сор…

И эти мозольные вёсла

Течению наперекор.

* * *

Как высоко взлетели тополя!

Как низко пали ветви синих елей!

Как быстро облака отяжелели,

И, охладев, упали до нуля.

И удоволясь толикой угля

Или поленьев, чтоб спокойно тлели,

Дымы отечества нас грели, как умели,

И, принимая первые метели,

Высокие летели тополя.

* * *

Идут дожди – спокойнее и реже.

Весомее рыбацкий мой улов.

Всё меньше неразвязанных узлов.

Всё больше тишины.

И ветер между

Холодных тополей.

И голь кустов.

И облетают на песок прибрежный

И наши суетливые надежды,

И наша торопливая любовь…

* * *

А по ночам,

Когда объятый сном,

Уже совсем угомонился дом,

Акации роняют сор на крышу.

Скрипит орех –

И мы друг друга слышим,

И лунная нисходит благодать

На заросли терновника и вишен.

И тишина,

И озаренье свыше,

Которое ни вспомнить,

Ни понять.

* * *

Невесть куда

Шальное лето катится!

Сплошное вёдро,

Солнце, ветер липкий.

Акаций жёлтозубые улыбки

И эти обезумевшие скрипки

Ночных цикад,

Что так для нас стараются!

А дальше – холода,

Чтоб слёзно каяться

И лить дожди,

И признавать ошибки.

* * *

Жимолость

Проснулась, ропщет, крутится

На ветру, соцветьями сорит.

Чем ещё весна благословит?

Сад устал, но светел и умыт.

В будке пёс потявкивает,

Трудится,

Охраняет свой дворовый быт.

Чистотел меж выщербленных плит.

На окне, свернувшись, время спит.

Что ещё нам память сотворит?..

Эту ночь.

А утром всё забудется.

* * *

Выгонит нам прошлое телегу

И покатит задом наперёд.

Проскрипит под окнами по снегу

Подгулявший поздний пешеход.

Заскрипят косые переборки

В отгулявшей сивой голове.

И ни дна, ни сна тебе, ни корки

Хлеба и надежд…

А на Луне,

В океане Бурь,

У Фракасторо,

Там, где так отчаянно и споро

Паруса теряли мы с тобой,

Где пылала лишь тобой одной

Жёлтая вода в заливе Зноя, –

Там всё тот же берег золотой,

Чайки отдыхают на волне…

Но не будем больше обо мне.

* * *

Кричит и стонет алыча.

Топор, как лезвие луча.

А луч – как лезвие ножа:

Стара. Устала. Не нужна.

И сыромятная вожжа

Вцепилась в крону, горяча…

И всё.

И куришь не спеша.

И обезлюдела душа…

* * *

Калеченый, разбитый, рваный,

Под сенью лопуховых крон,

Клавиатурой фортепьянной

Упав на свалке безымянной,

Гудит пустой аккордеон.

И свалка слушает поэму

О счастье – отзвуки её.

Нет, нам не разрешить дилемму –

Сознанье или бытиё?

И к нам слетает вороньё

Взгрустнуть,

Поговорить на тему

И на кустах

Недвижно, немо

Застыть –

И думать про своё…

* * *

Стада кустарников

По склонам, где коровы

Дожёвывают жёлтую полынь.

Дороги кособоки и неровны.

Песок и --">