Андрей Дмитриевич Карелин - Цвет настроения белый (СИ)

его бицепс двумя пальчиками. Он смотрит на меня и ухмыляется. – Это так мило, как ты меня трогаешь!

– Тебе, правда, нравится? – удивляюсь я.

– Конечно, ты вся такая классная, в тебе что-то азиатское есть.

– Я еврейка, – отвечаю.

– Правда, что ли? – немного напрягается он.

– А с этим есть какие-то проблемы?

========== Глава 25 ==========

– Да нет, всё норм. – Вижу, как его передёрнуло, когда он узнал, что я еврейка. А мне даже неприятно, что обо мне судят по моей национальности. Ну какое это имеет отношение к делу? В первую очередь я человек, а уж потом еврейка.

– Точно норм? – Заглядываю ему в глаза. – Если тебя что-то напрягает, я могу уйти.

– Да нет, я же говорю – всё в порядке. Просто раньше я с настоящими евреями не общался, – поправляется он. – В смысле, вживую.

– И что?

– Не обращай внимания, давай лучше о другом поговорим…

– Да уже нет, давай договорим. – Я иногда (когда не надо) такой принципиальной становлюсь.

– Ну ладно. – Он смотрит мне прямо в глаза. – Хочешь об этом поговорить – давай.

– Ну, давай, – говорю я. Я такая смелая, блин, вообще! Смотрю ему прямо в глаза, считай, вызов бросаю.

Толя смотрит на меня в упор несколько секунд, как боксёр перед поединком, а потом вдруг начинает смеяться.

– Что случилось? – спрашиваю, наивно взмахиваю ресничками.

– Да бред же всё, лютый бред! И как я на такое повёлся?!

Я молчу и не знаю, как реагировать.

– Прости, Юлечка, – продолжает он. – Я раньше верил во всякие сионистские заговоры и Кагал. Даже всем доказывал, что это евреи во всём виноваты. Чёрт, я даже зиговал одно время! Но теперь-то я вижу, какой это лютый бред. Ничего общего с реальностью.

– Так есть заговор, – говорю и пытаюсь казаться серьёзной. – Мне сионисты поручили захватить Россию… – Дальше говорить не могу, меня пробивает на смех. И мы смеёмся вместе.

Толя заключает меня в объятия и целует, как свою девушку целует, я и Сашке так себя целовать не сразу разрешила.

«Эй, меня вообще-то спрашивать нужно, прежде чем лапать и целовать!» – возмущается мой внутренний голос.

– Давай больше не поднимать эту тему, – предлагаю я. – Хочешь, я тебе лучше про своего бывшего расскажу?

– Про парня или девушку? – хмурится Толик. – Просто про парня мне не особо интересно.

– Про обоих, – улыбаюсь я во все зубки. – Мы ведь друзья, ты забыл? Ты мне тоже про своих бывших рассказать можешь. Если захочешь.

– У меня парней не было, – давится от смеха он.

– Я понимаю, – улыбаюсь в ответ.

Мы прогуливаемся по парку и садимся на ту же лавочку, на которой сидели ночью. Толя прижимается ко мне, но мне уже надоело с ним обниматься, и я ненавязчиво высвобождаюсь из его объятий.

– Я столько лет мечтала о сексе, столько раз рисовала себе это в воображении! А когда всё случилось, мне было больно.

– А может, твой парень грубо с тобой обходился? – спрашивает Толик.

– Дело не в нём, а во мне, я тоже долго не понимала, почему меня от минета тошнит. – Эта подробность заставляет его напрячься, готова поспорить, что у него встал. – А потом появилась Вика… Помню, как впервые её увидела и впала в ступор, влюбилась, как кошка, с первого взгляда в первый же день весны.

– А потом?

– А потом мы переспали. Мы веселились и прикалывались, гладили друг друга, и я предложила ей секс втроём с мои парнем. И она согласилась.

– А как же твой парень?

– Он был просто счастлив, пока я его не бросила, – печально улыбаюсь я.

– И с тех пор ты не встречаешься с парнями?

– С тех пор я вообще ни с кем не встречалась. С тех пор я одна. Моя любимая меня бросила и осталась с ним. Кстати она меня предупреждала, что будет так, но я была влюблённой дурочкой и не слушала. Я была так счастлива – просто потому, что могла прикоснуться к ней.

– Значит, ты сейчас одинока и можешь встречаться с кем захочешь.

– Не-ет, – улыбаюсь я. – Я люблю её. Моё сердце не свободно. Я сейчас ни с кем не могу встречаться.

– Ты такая классная, никогда таких не встречал, – качает он

--">