Анатолий Анатольевич Махавкин - ОЗ

Анатолий Анатольевич Махавкин ОЗ

ЧАСТЬ 1 ДОРОГОЙ ТРУДНОЙ, ДОРОГОЙ НЕПРЯМОЙ

Что-то мокрое хлопнуло по носу. Раз, другой. Я помотала головой и видение длинной жёлтой полосы, рассекающей непроглядную тьму, исчезло. Вместо этого пришло головокружение, точно меня с бешеной скоростью крутили потоки ураганного ветра. Потом холодная влага ещё раз щёлкнула по носу, и я окончательно пришла в себя.

Теперь стало ясно, что намок не только нос и лицо, но и всё остальное тоже. В принципе ничего удивительного, если учесть, что я сидела на асфальте под проливным дождём и судя по всему, продолжалось это уже достаточно долго. Поначалу показалось, что асфальт блестит исключительно от капель, но стоило опереться рукой и стало ясно — вовсе нет. Всё пространство вокруг оказалось усыпано колющим крошевом битого стекла. Чертыхнувшись я вытащила из ладони пару кусочков, вонзившихся в кожу.

Мрак в глаза исчезал постепенно, точно дисциплинированный воин, который постепенно отступает на ранее подготовленные позиции. Щёлк и я вижу стекло на асфальте. Щёлк и появилась разбитая морда большого грузовика, с надписью: «MAN» на рыле и бампером, свисающим до земли. Окно кабины оказалось раскурочено, а над баранкой руля возвышалась какая-то тёмная груда. Горела лишь одна фара, да и то, её свет бил куда-то в сторону, озаряя…

Щёлк и я увидела автомобиль, отброшенный на обочину. Какая модель — непонятно: машина показывала мне грязное пузо. Откуда-то из недр опрокинутого автомобиля лениво выбирались полоски сизого дыма. У пострадавшей машины продолжали работать обе фары и в их свете хорошо различался лес, тёмной стеной ставший вдоль дороги.

Расчистив пространство, я сумела-таки опереться рукой и попыталась встать. Ага, сейчас! Босые ноги в порванных колготках-сетках тотчас ощутили все прелести методики йогов, и я недовольно зашипела. Что за чёрт, где моя обувь?

Обувь, хм… Высокие ботинки на шнуровке, с толстой рифлёной подошвой валялись рядом, но я не была уверена, что они принадлежат именно мне. Впрочем, едва ли вторая претендентка станет предъявлять существенные претензии и оспаривать имущество, даже если оно и принадлежит ей. И обувь, и сумка на длинном ремне, чья принадлежность тоже стояла под сомнением, вряд ли потребуются человеку с расплющенной головой.

Я ощутила комок, поднявшийся к горлу и быстро отвела взгляд от мешанины белого и красного. Именно этим оканчивалась длинная белая шея, торчащая из чёрного кожаного плаща. Дальше шли ноги в синих джинсах, плотно обегающих тело. Ступни тоже оказались босыми, и я оценила красивый педикюр на ухоженных пальцах. Чёрт, надо же, в такое время!

Чтобы отвлечься от идиотских мыслей, я принялась натягивать обувь. Пальцы на руках казались какими-то чужими, незнакомыми. То ли из-за множества мелких порезов, то ли из-за пары странных колец и крохотной татуировки между указательным и средним пальцами правой руки. Что означала маленькая английская буква «L» я понятия не имела.

Тут имелся один весьма неприятный нюанс, который я всячески пыталась избегать, при этом отлично понимая, что до бесконечности поступать так не удастся. В памяти имелись пробелы. Даже не так. Вся память состояла из одного огромного пробела. Ни имени, ни внешности, ни понимания, какого чёрта я делаю ночью на шоссе под проливным дождём, да ещё и в эпицентре странной автомобильной аварии?

Пока что я могла сказать лишь несколько вещей: у меня — короткие рыжие волосы, чёрный лак на ногтях рук, а одета я в кожаные шорты, короткую кожаную куртку и длинный вязаный свитер. Лифчика не имелось, да и того, на что его следовало одевать, в принципе — тоже.

Всё, я зашнуровалась и сумела подняться. Дождь, ослабивший было свои усилия, набросился с новой силой, да так, что я практически перестала видеть. Единственным местом, где хоть как-то можно было укрыться, казалась кабина грузовика. Поэтому я подхватила сумку и оскальзываясь на битом стекле проковыляла к открытой дверце машины. На ней очень красиво и реалистично неизвестный художник изобразил хобот смерча, подхватывающий с земли корову, дерево и небольшой домик.

Лишь забравшись внутрь и на время избавившись от назойливых капель, я сообразила, насколько замерзла. Тело начало трусить так, словно через него пустили электрический ток. Захлопнув дверь и отругав разбитое окно, я осмотрелась и тут же обнаружила ещё одного покойника --">