Янош Хаи - Писатель путешествует

Писатель путешествует Янош Хаи

Indian Time and Му Father

Если тебя коробит, когда к тебе подходят очень близко, проламывая барьер, который, как ты привык, должен быть между тобой и другими, — ты проиграл. Если тебя коробит, когда к тебе прикасаются, и берут за локоть, и кладут руку тебе на плечо, а, когда удаляются, меж вами ничего, кроме дыма и шума, не остается, — ты проиграл. Проигравший, стоишь ты в старом Дели, на базаре Чандни Чоук, голоса, крики, гомон заполняют твою голову до отказа, ты уже забыл, куда ты, собственно, шел, а тут еще протяжные вопли муэдзина. Они несутся из репродуктора. Смотри-ка, религия — древняя, а техникой не пренебрегает. Ты видишь линию, разделяющую Дели индуистский и Дели мусульманский; звуки то тут то там нарушают ее. Иногда, конечно, нарушить эту границу норовят и террористы; солдаты с автоматами, сидя в укрытиях из мешков с песком, возведенных перед общественными зданиями, обеспечивают (как показывает теракт в Мумбае, якобы обеспечивают) безопасность города. Тебе становится жутковато: ведь тут в любой момент может произойти что угодно; но, если ты так и будешь носить в себе этот страх, — ты проиграл. Потом, ну да, ты вспоминаешь: ты — на самом большом в мире рынке пряностей, все кругом кашляют и плюются, везде груды тюков с чем-то неведомым, смесь острых ароматов настолько густа, что не плеваться невозможно, ты тоже плюешься, твои плевки падают на булыжную мостовую поверх прочих плевков. Здесь никто и не думает прятать скопившуюся в носоглотке мокроту в носовой платок. Тяни ее из носа в рот — и выплевывай! Ты отмахиваешься от рикш, от назойливых доброхотов-гидов. Они всё покажут тебе чуть ли не даром. В тесных улочках прячутся дворцы с резьбой по мрамору, средневековые стены тут и там прошиты какими-то трубами, коммуникациями, над головой путаница электрических кабелей, того и гляди на тебя свалится провод на двести двадцать, в темных закутках гнут спину ремесленники, станки, на которых они работают, заставляют вспоминать эпоху первой промышленной революции, музейная индустрия, дальше плавят золото — в маленьких тиглях, в тысячелетних каменных плавильнях, случайный гид, от которого ты так и не сумел отвязаться, заводит тебя в лавки, чтобы ты хоть какую-нибудь мелочь купил, ему за это идет процент, но ты решительно говоришь: нет. Если ты не способен сказать «нет» — или смириться с последствиями «да», — ты попадаешь в не поддающуюся пониманию и контролю систему, где тебя передают из рук в руки, вынуждая расставаться с какой-никакой, пускай совсем небольшой, суммой, — значит, ты проиграл. Если ты намерен никогда не оставаться в накладе, если не сознаешь, что раз ты в Индии, то ты уже не в накладе — ты опять же проиграл. Если в детстве родители тряслись над тобой, если в тебе дефицит полезных бактерий, если дома дезинфицировали уборную и мыли тебя бактерицидным мылом — ты проиграл. При первом же случае, когда ты зайдешь в харчевню — кухня на улице, глиняные печурки, столы внутри, местные жители сидят за столами и едят исключительно правой рукой, левую они используют для другого, для чего — смотри в путеводителе, еду подают на металлических тарелках, лепешки, зелень в каком-то острейшем соусе — когда ты это съедаешь, в животе происходит катаклизм, ты мчишься в уборную, из тебя так и хлещет, или наоборот, две недели ты живешь в ожидании, а в кишечнике у тебя растет какой-то червь, и на то, чтобы избавиться от него, нужны месяцы. Если ты рос в стерильных условиях — ты проиграл. Индийцы смеются над тобой, они смотрят тебе в глаза, потому что смеют смотреть в глаза, если же ты не смеешь отвечать им тем же, ты проиграл. Они презирают тех, кто пытается соблюдать дистанцию, ты для них никто, иностранец, просто предмет, у которого есть лишние деньги. Если ты не способен смотреть им в глаза, если не можешь заставить себя относиться к ним как к равным, если, при всем убожестве их жизни, не увидишь в ней реального содержания — ты проиграл. Ты — турист, а Индия — туристический объект. Ты остаешься чужим в чужом месте. Тебя везде норовят обокрасть, облапошить, с утра до вечера ты торгуешься, пытаясь выгадать, найти что-нибудь подешевле, хотя тут все и так дешево. Ты становишься частью того мира, который подмял под себя чуть ли не две трети планеты. Потому что ты приехал из краев, где живут люди богатые, пускай они и думать не думают о неоколонизации, которую раздувшаяся от самомнения --">