Александр Михайлович Гончаров , Вячеслав Иванович Дегтев - Оберег

ЗАКОН БЕСКОНЕЧНОСТИ

И было так: потомок, чувствуя славу свою, держал в сердце своем Русь, которая есть и пребудет вовеки веков землей нашей.

Иностранное слово «талисман» по-русски звучит как «оберег». Наши предки, скифы и древние славяне, носили такие обереги-обручи на шее или на голове. В нем концентрировалась небесная, Божественная энергия.

Наша книга — это тоже сконцентрированная мистическая сила. Энергия поколений наших предков, которые стоят у нас за плечами. Которые родились и умерли здесь, которые лежат в этой Русской бескрайней земле.

Книга построена на связи ассоциаций. На каждое стихотворение Александра Гончарова приходится по рассказу Вячеслава Дёгтева. Связь стихов с рассказами самая причудливая. В каких-то случаях это просто аллитерация («Осенний блюз» и «Парфюмерный блюз»); где-то рассказ — как продолжение стихотворения, как в случае, скажем, с «Допросом олигарха» и «Свадьбой на Заречной улице»; где-то связь на уровне тезы-антитезы («Вызов» — «Ответ»; «В объятиях Сиона» — «Благодать»).

Но во всех случаях стихотворения можно рассматривать как развернутые эпиграфы к рассказам; рассказы можно рассматривать, как иллюстрации на «темы», заданные стихами. Это как в музыке — «размышления на тему». А если выразить это графически, то получится пресловутая «Лента Мёбиуса», обозначающая начало и конец, символ бесконечности, переход макромира в микромир и обратно, главный закон бесконечности бытия.

Ибо главный закон поэзии — это когда весь мир всего лишь капля, в которой отражена вся великая Вселенная, возникающая из ниоткуда и уходящая в никуда.

Авторы.

Русский дух

Напряжена славянская струна!..

Высок аккорд. Тугие переборы.

«Боянов гимн»…

Степная сторона.

Широкий шлях. Дубовые запоры.

Словена край, пылающий в огне.

Бус Белояр —

в раздумий глубоком.

Волхв Златогор —

в доспехах, на коне.

Творенье требы лепо и высоко.

Дон-батюшка — крутые берега.

Глубокий Днепр —

пологий и спокойный.

Единство на года и на века…

И княжить избирается достойный.

Крепка изба под кронами берез.

Костры!..

Кресты…

Мятежная станица.

Под красным стягом каинов обоз.

Пришельцев боевая колесница…

Отчизна, зараженная чумой.

Вражина, обезумевший от хвори.

И Петроград, измученный войной.

Москва, окаменевшая от боли.

«Оккультный глаз»

в египетской пыли.

Картавый раж.

Лечение «ГУЛАГом».

Глобальные правители Земли.

Глобальная война…

под Сталинградом.

Священная славянская война!

Победный марш.

Братаются народы.

Могучая советская страна…

Эпоха принудительной свободы.

Эпоха «…изм». Сатиновые сны

Кремлёвских жён…

Хазарские мотивы.

Эпоха диктатуры сатаны.

Держава, превращенная в руины.

Эпоха возрождения Руси!..

К нам снова

возвращается сознанье,

Единство духа, разума и сил,

Великого Бояна православье.

РУССКАЯ ДУША

Всё как прежде, всё та же гитара…»— напевал я, работая у себя в мастерской, в подвале, — подгонял верхнюю деку, доводя ее до нужной толщины, так, чтоб не было диссонанса с нижней; врезал в нее розетку, инкрустированную перламутром, с которой возился чуть ли не месяц, набирая мозаичный узор; подумывал уже о перекуре, когда он и появился, тот странный посетитель. Я предложил ему присесть у двери на стул, пока закончу утяжку корпусной обечайки вокруг металлической формы. Полезно, знаете ли, иногда «выдержать» заказчика — и он «проникнется», и сам присмотришься к нему. Торопиться в таких делах не следует…

Пока он сидел, поёрзывая, я закладывал новый инструмент: распарил в кипятке две полоски палисандрового шпона радиального распила, после чего притянул эти полоски большими струбцинами к металлической форме, напоминающей изящную женскую фигуру, склеил две половинки верхней деки из резонансной ели --">