Карла Валентайн - Патологоанатом. Истории из морга

Карла Валентайн Патологоанатом. Истории из морга

CARLA VALENTINE

PAST MORTEMS

Печатается с разрешения автора и литературного агентства Diane Banks Associates Ltd.

© Carla Valentine 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2018

От автора

Я росла в маленьком городке, и в детстве мне часто приходилось видеть трупы животных, сбитых на шоссе машинами. Как правило, это были дикие животные – птицы, белки, крысы и даже, иногда, дикобразы. Жертвами наездов становились и любимые домашние питомцы – кошки и собаки. Попадали под колеса и кролики, сбежавшие из своих клеток лишь для того, чтобы попасть под машину. Грустная иллюстрация поговорки «из огня да в полымя».

Я выросла, и сбитые автомобилями животные таинственным образом перестали попадаться мне на глаза. Как гоголь-моголь и сбитые в кровь коленки, эти дорожные сцены остались в далеком детстве, когда деревья были большими, а возраст еще не исчислялся двузначными числами. Один случай, однако, надолго застрял в моей памяти.

Это был кот. Он лежал на обочине, там, где проезжая часть граничит с тротуаром, и, в отличие от многих других подобных жертв, этот кот не был расплющен колесами, превратившись в двухмерное напоминание о бренности жизни, а остался почти совершенно сохранным. Мне даже показалось, что он еще жив. Я внимательно осмотрела кота и поняла, что травмирована была только его голова. Один глаз был закрыт и подернут корочкой запекшейся крови. Другой глаз, как в мультфильмах о Томе и Джерри, был широко открыт и торчал из глазницы так, словно с ужасом смотрел на приближавшуюся опасность. Видимо, так оно и было, потому что последнее, что кот видел в своей жизни, был приближавшийся автомобиль.

Я подумала, что смогу помочь коту, если он еще жив, и, взяв палку, храбро ткнула кота в грудь. К моему удивлению, из ноздри кота раздулся пузырек крови, который, достигнув размера мелкого камешка, лопнул, словно надувной шарик. В моей душе вспыхнула надежда, но потом я поняла, что кот мертв. Даже в том нежном возрасте до меня дошло, что, нажав на грудную клетку кота, я просто выдавила из его легких остатки воздуха. Я ничем не могла помочь несчастному коту.

Или все же могла?

Мои знания о том, как надо поступать с умершими, ограничивались сведениями, почерпнутыми из телевизора и из детских книжек. Я поняла, однако, что если не смогла помочь этому бездомному коту (на нем не было ошейника) в жизни, то смогу поухаживать за ним после смерти. Я обошла дома одних моих друзей, а другим позвонила из дома (в те времена у детей еще не было мобильных телефонов), и через двадцать минут сумела собрать восемь человек для участия в похоронной процессии. Мы отправились в наш сад, вырыли могилку, положили в нее кота и даже произнесли над ней какие-то прочувствованные слова. После чего бросили в могилку по горсточке земли – я видела по телевизору, что так делают, когда хоронят людей. Мне стало легче на душе от одного только сознания, что мы хоть что-то сделали для несчастного кота. Мне казалось, что теперь он находится в каком-то безопасном месте. Позже я поставила на его могилке крест, сооруженный из двух леденцовых палочек.

Могилка бедного котика была видна из окна моей спальни и служила напоминанием о том, что жизнь трудна и непредсказуема, и что надо понимать, что нужно делать после смерти – будь то какие-то профессиональные или ритуальные действия. Так в моей жизни появилась цель.

Имена героев этой книги изменены – надо сохранить в тайне личности родственников умерших, как и их самих, рассказывая непростые истории о жизни и смерти. Тем не менее, в этой книге – все правда. Я также пользуюсь случаем поблагодарить тех, кто вместе со мной участвовал в похоронах кота и помог мне выбрать жизненный путь, а также тех, кто впоследствии помог мне определиться с отношением к смерти.

Пролог Первый разрез

Дантист. Анорексия.

Впервые в жизни я увидела эти два слова, записанные рядом расплывающимися чернилами на бланке формы 97А:

«Дантист. Диагноз: анорексия».

Я сделала глоток кофе и принялась внимательно дочитывать документ. Мне очень нравилось это время рабочего дня: время затишья перед бурей. Старший техник морга Джейсон сгорбившись пил чай и читал «Мировые новости». Этот ветеран прозекторской видал в своей жизни все, и поэтому интересовался результатами футбольных матчей и газетными сплетнями куда больше, нежели содержанием документов о --">