Карла Валентайн - Патологоанатом. Истории из морга

был покрыт листами бумаги, исторгнутыми из чрева факса. В документах приводятся некоторые сведения об умершем и важные особенности каждого случая – короче, все данные, которые сотрудники ведомства коронера смогли выяснить в течение нескольких часов после смерти. Иногда форма 97А представляет собой целую «простыню» трудного для понимания текста, особенно если в него включены фрагменты медицинской документации, в том числе сведения о предшествовавших заболеваниях, о приеме лекарств, обстоятельствах обнаружения тела, информация о членах семьи, росте и весе умершего, и даже такие, например, сведения: сколько кусков сахара умерший предпочитал класть в чай. Иногда же мы получали всего несколько строчек, как в последнем случае:

Дантист. Диагноз: анорексия

45 лет

Был прикован к постели в течение 2 недель

Сукин сын

– Какая грубость! – восклицаю я так громко, что Джейсон едва не расплескивает чай из поднесенного к губам пластикового стаканчика.

– Что случилось, лапка? – спрашивает он, оторвавшись от газеты. Он всегда называет меня лапкой, и я ничего не имею против этого. В громадном, мускулистом и татуированном теле прячется очень нежная и заботливая душа.

– Этот бедолага умер, так они еще и обзывают его сукиным сыном!

Я пересекаю кабинет и трясу листком перед глазами Джейсона. Он невозмутимо берет у меня лист бумаги, внимательно читает текст, и после короткого молчания разражается неудержимым хохотом. От этого хохота сотрясаются его могучие плечи, лицо краснеет, а из глаз текут слезы.

Сквозь смех он, едва слышно, несколько раз произносит: «Сукин сын…».

Отсмеявшись, он объясняет мне мою ошибку. На самом деле в формуляре сказано:

Дантист. Диагноз: анорексия

45 лет

Был прикован к постели в течение 2 недель

Дыхательная недостаточность

Аббревиатуры оказались одинаковыми. Неудивительно, что Джейсон так развеселился. Надо привыкать к здешним сокращениям и терминам, если я не хочу и впредь попадать впросак.

Так как сегодня мы получили только одно распоряжение коронера (а значит сегодня будет только одно вскрытие), то Джейсон настоял на том, чтобы сегодня я впервые самостоятельно сделала разрез. В курсе подготовки техников патологоанатомических отделений разрез – это первый этап обучения методике извлечения внутренностей (не может же медицинский специалист употреблять слово «потрошение»).

К этому времени я уже овладела некоторыми навыками – я наблюдала вскрытия, делала бумажную работу, регистрировала поступившие трупы и выполняла мелкие поручения – снимала с палец кольца и удаляла зубные протезы. Но сегодня мне предстояло впервые сделать нечто по-настоящему очень важное. Я должна была сделать разрез и вскрыть полости тела умершего. Я очень хотела наконец приступить к работе и сильно волновалась, но одновременно испытывала и сильный страх. Я очень давно мечтала об этом моменте, но когда он наступил, я потеряла всякую уверенность в себе. Что если я все испорчу? Что если я не гожусь для этой работы и всю жизнь лгала себе? Я была не способна ровно разрезать даже лист бумаги, не проведя предварительно линию по линейке. Как же я собираюсь прямо рассечь кожу? К тому же я никогда не училась и не умела шить, так как же я собираюсь сшивать кожу трупа после вскрытия? Учитывая, что я никогда не любила делать игрушки из бумаги и кроить и шить, мне действительно стоило подумать, стоит ли начинать карьеру техника морга.

Для того чтобы успокоиться, я решила сосредоточиться на вещах, уже хорошо мне знакомых. Я вспомнила, что всего несколько недель назад точно так же не имела ни малейшего понятия о вещах, которые теперь могла уверенно делать, ежедневно являясь на работу в семь тридцать утра. Я умела быстро обучаться любому делу, и поэтому приказала себе перестать психовать. Любое дело когда-нибудь приходится делать первый раз.

Я решительно встала, и Джейсон последовал за мной, чтобы понаблюдать, как я буду работать. Я прошла в маленькое, ярко освещенное помещение прозекторской и, тяжело вздохнув, натянула на руки латексные перчатки. В холодильнике я нашла мешок с телом истощенного дантиста по надписи на дверце отсека. Я выкатила носилки, удивившись их невесомости. Сначала мне даже показалось, что я ошиблась и выкатила пустые носилки. Однако приглядевшись, я рассмотрела под белым пластиком выпуклость головы, а с противоположной стороны – острый --">