Гюнтер Прин - Мой путь в Скапа-Флоу

Нет.

— Ну, то-то же. Я бы тоже не хотела ничего слышать, — заключила она самодовольно.

Затем она подошла к кассе, отсчитала и бросила деньги на стол. Я поблагодарил и ушёл.

Снаружи я сразу закурил, хотя было ещё светло, и кто-либо из преподавателей мог увидеть меня в любое мгновение. Но раздражение было слишком сильным.

Нет, так больше не может продолжаться. Я должен бежать отсюда, если не хочу задохнуться.

Хайнц-то точно сообщит сегодня своему отцу, что мы оба решили уйти в море. Нужно решаться и мне. И, по-видимому, лучше всего поговорить с матерью уже сегодня.

Дома я поспешно проглотил ужин и вошёл в свою комнату. Это была маленькая, узкая комнатка окном во двор. Здесь находились походная кровать, стол, стул, умывальник и книжная полка. Если подойти вплотную к окну, то можно было видеть маленький клочок неба.

Над моей кроватью висела картина с изображением Васко да Гама. Из всех морских героев прошлого я любил его больше всего. Снова и снова перечитывал я историю его жизни. Как он, будучи всего двадцати семи лет от роду, отправился в плавание с тремя кораблями, едва ли большими, чем рыбачьи лодки. Как, испытывая неслыханные лишения, он под парусами обогнул Африку, как завоевал Индию, как вернулся домой, приветствуемый королём и ликующим народом.

Если бы я мог вырваться наружу и вести такую же жизнь!..

Но у моей матери не было никаких денег — и об этом не могло быть и речи. И сам я имел всего девяносто одну шведскую крону, которые заработал обслуживанием иностранцев на ярмарке.

А может быть, этой суммы и достаточно для обучения в морской школе? А если нет, то я готов стать матросом и без школы… с этими мыслями я и заснул.

На следующее утро по дороге в школу за мной зашёл Хайнц Френкель. Он ждал меня внизу, у входа в дом.

— Итак, я поговорил со своим стариком, — сообщил он после того, как мы поздоровались; он был поразительно благоразумен для своего возраста. — Он настаивает только на том, чтобы я сначала сдал экзамен на аттестат зрелости. И тогда он не станет мне препятствовать стать моряком.

— Так-так, — ответил я.

— А ты? — спросил Хайнц. — Что тебе ответила твоя старая дама?

— Ничего… Я ещё не говорил с ней об этом.

Он рассмеялся и похлопал меня по плечу:

— Ну-ну, старый дружище, тогда натирай здесь свои седалищные мозоли и дальше…

Во второй половине того же дня я отправился на биржу труда к консультанту по профессиям. Я хотел разузнать о подготовке и дальнейшей перспективе судовых юнг.

Консультант выглядел далеко не как португальский король. Бледный, с оттенком желтизны, мужчина неодобрительно осмотрел меня через очки с толстыми стёклами и сказал раздражённо:

— И ты хочешь в морской флот? Такой клоп? А что скажут на это твои родители?

— Моя мать согласна, — солгал я.

— Да ну? — произнёс он недоверчиво. — Тогда следующий раз приходи вместе с ней.

И он снова склонился над своими документами, как если бы я для него уже не существовал вовсе.

Я собрался с духом и сказал ему, что сначала хотел бы осведомиться… об обучении… и сколько всё это будет стоить…

Он взглянул на меня неприязненно, взял брошюру с полки позади себя и бросил её передо мной на стол, не удостоив меня больше ни одним словом.

Прихватив брошюру, я поблагодарил его и вышел…

Снаружи я поспешно перелистал всю брошюру. Это был проспект Немецкой морской школы в Финкенвердере. Не останавливаясь на картинках, я пробегал глазами текст, не вчитываясь в содержание, и лишь потом отыскал сведения о том, как долго длится обучение и что оно стоит.

Там стояло: «три месяца учебы». А затем указывалась такая сумма в бумажных марках, которая вызвала у меня головокружение. «Без последующих обязательств» — стояло ниже.

Я вышел из старого серого здания биржи на улицу. В выпуске «Лейпцигских последних известий» нашёл сообщение о курсах валют и начинал рассчитывать.

Похоже, что в пересчёте моих крон в бумажные марки этой суммы должно было хватить…

Решено! И я бегом отправился домой…

Моя мать сидела перед своим мольбертом и делала рисунок для будущей картины. Это был вид леса с несколькими косулями. В последнее время она часто обращалась к этому сюжету.

— Ты только подумай, — упредила она меня. — Зубной врач согласился в качестве уплаты взять у меня картину. Он находит мои картины превосходными, и, кроме того, он нашёл мне ещё двух новых клиентов. — Ее щеки --">