протоиерей Александр Васильевич Горский - Дневник
Название: | Дневник | |
Автор: | протоиерей Александр Васильевич Горский | |
Жанр: | Биографии и Мемуары, Религия | |
Изадано в серии: | неизвестно | |
Издательство: | неизвестно | |
Год издания: | - | |
ISBN: | неизвестно | |
Отзывы: | Комментировать | |
Рейтинг: | ||
Поделись книгой с друзьями! Помощь сайту: донат на оплату сервера |
Краткое содержание книги "Дневник"
Аннотация к этой книге отсутствует.
Читаем онлайн "Дневник". Главная страница.
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (70) »
Содержание
Год 1830 * 1831. * 1832. * 1833. * 1834 * 1835. * 1836. * 1837. * 1838. * 1839. * 1840. * 1843. * 1846. * 1847. * 1848. * 1849. * 1850. * 1851. * 1854. * 1855. * 1857. * 1858. * 1859. * 1860. * 1861. * 1862. * 1863. * 1864. * 1865. * 1867. * 1868. * 1869. * 1870. * 1873. * 1874. * 1875.
Дневник А. В. Горского, писанный им собственноручно в особой тетради, начинается с 1830 года, когда он был студентом М. Д. Академии (1828–1832), и идет с перерывами до 1840 года, когда он был уже профессором Академии. Далее следуют отрывочные дневные записки разных годов и даже предпоследнего года жизни (✝ 1875).
(Цель сей записки есть усугубление внимания к самому себе и наблюдение за собою как во всех отношениях, так в особенности со стороны нравственной).
Горский
Дневник
1830 год.
Что такое я?О, несносные оковы! От одного взора на вас, от одного присутствия вашего, напуганная душа моя боится предаться всей свободе чувств своих. Сейчас ходил я на вольном воздухе; там, казалось, я владел сам собою, там я думал, как хотел; хотел, как бы я был один действователь; – возвращаюсь в мою конуру1 – старое рабство, уже нагнувшее мою шею к земле, держит мою руку; нет, – начинаю, и, доколе не узнаю своей стихии, буду вписывать в эту тетрадку все, что имело особенное влияние на мое сердце. – Вчера (пусть будет известен этот день только моему Богу) я играл в вист с Федором Семеновичем Мещериным и Андреем Абрамычем Афиновым;2 какие-то их шутки на мой счет чрезвычайно неприятно на меня подействовали. С большим неудовольствием я продолжал с ними играть, доколе сами они не перестали, не могши, впрочем, в своем наружном виде не изобразить состояния души своей, которое они называли сожалением о неудаче в игре и скукою общества. Я оставил их в том же неприятном расположении духа; ночью, когда меня, по моей просьбе, будили после благовеста к заутрени, я испытывал оное и нашел его в той же степени; поутру – так же. Теперь я холоднее к обиде, но холоднее и к их расположению. Не хочу резать руки, выбивая стекла, пусть сами лопаются от гнета; не хочу и смотреть чрез них на все меня окружающее. Об этом приключении упоминаю в начале, потому что оно, как мне кажется, расположило меня к тому, что я теперь делаю и что решился продолжать. Не знаю, маловажный случай будет ли иметь силу определить мне и новый род жизни, какой я предполагаю, т. е. уединенный, одинокий, только с собою с глазу на глаз; но он важен для меня по настоящему положению души моей. – Так у меня еще не было другого я, согласного со мною, но отдельного от меня; во мне живет два я; но они – тот же один я сам, только в двух различных более или менее остепенившихся и укрепившихся положениях – тот же я с двух сторон, которых первоначальное образование и постепенное возрастание и укрепление я мало постигаю. Есть я всеугодливое, которое подчиняется всякому обстоятельству, уживается со всяким отвратительным существом, существует ко внешнему счастию моему – это я, мне кажется, родилось во мне в лета моего детства, может быть от воспитания. Другое я самостоятельное, от которого каждый раз я получаю строгие выговоры за послушание первому, которое родилось со мною; это природная живость, упругость и саморазгибаемость моих сил.
Я воспитан под грозящим жезлом скромности;3 рука отеческой попечительности, всегда опасливой, лелеяла меня и в ту же пору ковала мне тяжелые оковы, которые глубоко заросли в мою душу. Мое домашнее обучение было недолговременно; я скоро понимал, что мне передавали, но не осуждая моих воспитателей, скажу, что передавали мне пищу не в том виде, в каком требовалось по моим способностям; они держались того застарелого правила: учи, что́ тебе дано, после подумаешь о том, что выучил; я не осуждаю, потому что они меня не понимали, не понимали может быть и труднейшей науки воспитания. Оттого я более оказывал себя с той стороны, где мало требовалось моего самодействия, где довольно было обставить себя трудами чужими; оттого я имел живую склонность к словесности, где и природная моя живость, покоренная воспитанием, могла иметь хотя некоторую деятельность по крайней мере в том, чтобы нахватанные с чужа мысли переряживать из одного убора в другой, и то редко-редко в собственный. Науки памяти, исключая языков, которым люблю обучаться не чрез изучение слов, но вместе чрез упражнение разума в произведениях оных, для меня тяжелы. – О дальнейшем моем образовании скажу после; я сказал еще только --">- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (70) »
Книги схожие с «Дневник» по жанру, серии, автору или названию:
Ярослав Глущенков - Дневник грузчика Жанр: Биографии и Мемуары Год издания: 2014 |
Лев Вячеславович Андреев, Станислав Николаевич Конюхов - Янгель. Уроки и наследие Жанр: Биографии и Мемуары Год издания: 2001 |
Сара Брэдфорд - Диана. Жизнь, любовь, судьба Жанр: Публицистика Год издания: 2014 |