Юрий Николаевич Папоров - Тропами подводными

Юрий Папоров Тропами подводными

С арбалетом в стране рыб

Введение

В книге рассказывается о подводной охоте в глубинах океана, об увлекательной, романтичной и в то же время полной опасностей охоте на акул, о необыкновенной жизни многочисленных обитателей подводного царства.

Автору довелось провести несколько лет на Кубе, где он сам занимался не только подводным спортом, — а подводная охота — это действительно настоящий увлекательный спорт, — но и «охотой» с фотоаппаратом и кинокамерой. Вы найдете в книге фотографии, сделанные анфас и в профиль, различных акул, морского окуня и других обитателей подводного царства.

Автор затрагивает и вопросы охраны подводного мира, хозяйского отношения к нему. Океан может давать нам гораздо больше, чем он дает. Уже сейчас все больше подводных охотников превращаются в исследователей жизни морей и океанов.

Много интересного о многочисленных обитателях океана узнает читатель, познакомившись с этой книгой.

Глава I. Вместо уловистой насадки

Есть нечто кошмарное в самом контрасте между ужасающей внешностью и ленивой грацией их движений. Подобные взрыву переходы от безмятежного покоя к активным действиям еще ужаснее. Само воплощение дьявола движется под вами, плавно, спокойно, небрежно, будто в полусне, навеянном блаженной истомой. В следующее мгновение стремительный рывок — и чудовище устремляется в атаку.

Артур Гримбл, «Грядою островов»

Тень, стремительно-гибкая, невесомо-тихая, но угрожающе-опасная, мелькнула в боковом стекле маски и повторилась на неглубоком дне, где только что за единственным камнем на песчаной поляне скрылся небольшой луциан-кахи — золотистая съедобная рыба с черным круглым пятнышком у самого спинного плавника.

Упругая волна ударила справа, и тут же раздались крики, плеск беспорядочно барахтающихся в воде рук и ног.

Мы охотились у кораллового рифа напротив пляжа Хибакоа, метрах в трехстах от устья реки. В лодке находился наш товарищ. Он, хотя мы его очень просили следить за нашими поплавками и держать лодку постоянно рядом, все же захватил с собой снасти и теперь увлекся рыбалкой. В другое время он бы, скорее всего, правильно и быстро среагировал на крики друзей. Но сейчас, когда у него самого на крючок попалась крупная добыча, ему подумалось, что друзья разыгрывают его, и поэтому, вместо того чтобы налечь на весла, он тщательно пытался выудить рыбу, забившуюся под коралловые ветви рифа.

— Акула! Акула! Скорее сюда! Сюда-а-а! — между тем истошно кричали мои товарищи.

Я отцепил от рукоятки ружья линь кукана,^[1] на котором висело килограммов с десять рыбы и что было сил помчался за потерявшими над собой контроль охотниками. Мне отчетливо было видно, как хищница пристраивалась к ним сзади, избирая свой излюбленный угол атаки. Вытолкнув языком загубник дыхательной трубки и застучав ладонью по губам, я издал в воде воинствующий клич американских индейцев. Акула повернула морду в мою сторону. Воспользовавшись этим, я поднял голову, набрал воздух в легкие и, как мог спокойнее, произнес:

— Остановитесь! Стойте!

Очевидно, у ребят сработал инстинкт самосохранения. Они поняли, что лодка далеко и не идет на помощь, а в спокойном, властном приказании старшего, более опытного охотника было что-то рациональное.

— Не спускайте с нее глаз! Смотрите на нее!

Теперь хищная рыба, еще находившаяся между нами, следила за мной. А я, выхватив нож, продолжал приближаться к друзьям, двигаясь прямо на рыбу. Наконечник-гарпун был уже снят со стрелы ружья, заряженного на обе пары боевых резин и готового в любой миг нанести удар непрошеной гостье.

По тому, как подергивалась ее голова, а по телу волнами проходила нервная дрожь, было ясно, что хищница возбуждена до предела. Моя близость для нее еще не была опасной, но акула сильно ударила хвостом и молниеносно переместилась в сторону, тут же вновь повернувшись мордой ко мне и застыв на месте. Похоже было, что она сердилась на себя. Раздражало ее то, что она испугалась крика и лишилась лакомого пиршества.

Между тем я уже подплыл к друзьям. Им было заметно холодно в тридцатиградусной воде.

Убедившись, что акула пребывала в некотором раздумье, я поднял голову над поверхностью моря и, придавая голосу обычный, спокойный тон, посоветовал:

--">