(Neverletme Go) - Ночь для воинов (СИ)

Прошло уже несколько недель с того момента, как Энни поймали. Впрочем, события и до этого протекали не самым приятным образом. Однако теперь обстановка с каждым днем накалялась все сильнее. Как для разведчиков, так и для воинов. Бесконечное напряжение, смешанное со страхом, угрызениями совести и бесконечным чувством вины перед товарищами, все глубже затягивали ребят в черный омут, из которого уже никому и никогда не выбраться. Каждый из них глубоко внутри был сломлен, раздроблен на множество маленьких частиц, с болью врезающихся в сердце. Каждый из них хотел бы повернуть время вспять и ни за что, ни при каких обстоятельствах не становиться воином. Ребята уже не понимали, что правильно, а что нет. Точнее, они прекрасно осознавали, что абсолютно все содеянное неправильно и совершенно недопустимо по отношению к людям. К людям, ничего даже не подозревающим о мире за стенами. Но менять что-либо было уже поздно, ведь на кону стояло гораздо большее, чем их никчемные чувства. Благополучие всего человечества имело куда большую ценность. Вот только легче от этого понимания не становилось. Груз ответственности лишь сильнее придавливал их, убивал в каждом из них личность, заводил в тупик.

Воины никогда не были близки между собой. Разве что Райнер и Бертольд. Они подружились еще во время обучения. Но девушки едва ли переносили друг друга. Впрочем, спецоперации это никоим образом не мешало, ведь как Энни, так и Шэри были достаточно сдержанны, чтобы не опускаться до междоусобных перепалок. По мнению Шэри, Леонхарт на острове жилось намного проще, чем остальным, поскольку блондинка всегда была такой. Холодной и жестокой. Всегда была сама по себе. Но не Шэри. Раньше девушка была достаточно дружелюбной, хоть и слегка зажатой. Будучи еще ребенком, она особенно сильно сблизилась с Пик, а та совершенно легко находила общий язык с кем угодно, поэтому подруги от дефицита внимания не страдали. Но здесь и сейчас Пик рядом не было, и девушка особенно сильно чувствовала одиночество, которое накрывало ее каждую чертову ночь. Каждую ночь, спрятавшись под одеялом, она утыкалась носом в подушку и молча рыдала, глотая едкие соленые слезы.

Поимка Женской особи, безусловно, подрывала успешность миссии. Однако еще больше ее подрывало ментальное состояние воинов. После случившегося взаимоотношения между ними несколько изменились. Они сблизились. Сблизились, чтобы просто не тронуться умом. Сблизились, когда осознали, что кроме друг друга у них больше никого нет и никогда не будет. Ни на острове, ни по возвращению в Марли. Ни с кем другим они никогда не смогут быть полностью откровенными. Да и никто другой их попросту не поймет.

Так ребята условились встречаться в лесу несколько раз в неделю после отбоя. Чаще всего они просто молчали, не сводя глаз с костра, погруженный каждый в свои мысли. Но, тем не менее, были рядом. Просто были вместе. И этого оказалось достаточно. Они прекрасно понимали друг друга и без слов, ведь чувствовали одно и то же. Несли одно бремя и разделяли одну боль.

Замкнутый и скромный Бертольд, который для всех, включая саму Шэри, был лишь тенью Райнера, оказался очень даже интересным молодым человеком, хоть и застенчивым. Он имел весьма неплохое чувство юмора, а главное, умел в сарказм, что особенно приятно удивило и порадовало девушку. Браун же, напротив, мог побыть просто собой, отбросив на время амплуа старшего брата и лидера. В отличие от Леонхарт, ни Шэри, ни Бертольд его никогда не осуждали и ни в чем не обвиняли. С ними он становился собой. И какой-то момент, который был упущен всеми тремя, ведь для каждого он не был единым, стал переломным.

В один из вечеров пятницы, когда разведчики надирались в хламину в столовой либо же уходили в город, воины запаслись приличным количеством алкоголя и решили распить его на своей запланированной групповой «терапии». Под треск костра девушка перебегала взглядом то на Райнера, то на Бертольда, понимая, что задерживалась на них дольше обычного. Шэри не просто смотрела. Она их рассматривала, внезапно для себя отмечая красоту обоих. Девушка теперь видела перед собой не товарищей, не мальчишек-подростков, а уже взрослых мужчин. Они были такие разные, но каждый по-своему привлекателен. Высокий рост, широкие плечи, развитая мускулатура. Ну просто боги в человеческом обличье. Когда Бертольд встречался с ней взглядом, он

--">