(_Nox_) - Неприкосновенная (СИ)

идеально подходит на роль, и не подходит совсем.

От киноискусства Влад был далёк, но воодушевление Лайи и горящие глаза заражали.

— Как-нибудь я обязательно посмотрю, — он улыбнулся. — А пока, может, почитаешь мне вслух?

Лайа повернулась к нему, и глаза её удивленно расширились. Она сморгнула, будто он швырнул песок ей в лицо. Влад даже не ожидал, что его предложение так сильно шокирует девушку. Её выражение лица невольно рассмешило его, но он подавил смешок за доброжелательной улыбкой.

— Почитать? — неуверенно спросила она, опуская глаза на протянутую книгу. Ресницы легли тенью на ее подрумянившиеся щеки.

Она протянула руку и обхватила корешок, почти дотрагиваясь до руки Влада. Он даже ощутил электрический импульс и осторожно, чтобы не задеть ее, отодвинул руку чуть ниже.

— Не помню, когда в последний раз читала вслух, — она приняла книгу, раскрыла и положила к себе на колени. Тонкие пальцы коснулись страницы.

Огромная сливовая туча за окном вдруг лопнула, словно шарик, проткнутый иголкой, и низвергла на землю целую ливневую стену. Дождь поливал пыльные стены замка, стекал обильными водными дорожками по окнам и шелестел кронами Холодного леса и сада во дворе.

— Значит, пришло время вспомнить, — взгляд Влада случайно зацепился за ворот ее рубашки, который с задней стороны шеи расправился и оттопырился.

Владу страшно захотелось его поправить. И дело было вовсе не в его перфекционизме.

Он не мог касаться Лайи. Каждое случайное прикосновение могло довести его до предобморочного состояния. Они словно вытягивали из него все соки. Это было невыносимо.

Невыносимее этого только видеть ее каждый день, сидеть с ней рядом, такой красивой и ласковой, и не иметь возможности даже согреть в ладони ее мизинец.

Наплевав на последствия, Влад протянул руку к ней. Она послушно замерла и поджала губы. Ее волосы были забраны в пучок на макушке. Она наклонила голову чуть вперед, обнажив покрытую светлым пушком шею. Влад ухватился за ворот и согнул его. Благо он легко поддавался на его манипуляции, хотя руки у Влада начинало легонько потряхивать. Он хотел положить ладонь на её маленькую спину, но жар ее тела обжег его руку, закружил голову, и Влад вынужден был одернуть её.

Нервно прочистив горло, он выпрямился и посмотрел на огонь, стараясь прийти в себя.

— Спасибо, — Лайя тепло улыбнулась ему.

Влад в ответ кивнул. Тогда девушка опустила глаза на книжные строчки и ее плавный, приятный голос тихо заговорил:

— «Предисловие. Художник — тот, кто создает прекрасное. Раскрыть людям себя и скрыть художника — вот к чему стремится искусство…»

И мужчина слушал ее, прислонившись спиной к низкому столику.

Это был первый раз, когда Влад решился коснуться Лайи сам.

***

Второй раз случился тем же днем. К вечеру дождь стих. Страшные темные тучи рассыпались и превратились в безобидные комочки ваты, позолоченные красным закатным солнцем, висящим на розовом небе, как огромный рубин в колье блистательно-красивой женщины. Сад был покрыт дождевыми каплями, словно кто-то усыпал листья и лепестки цветов бриллиантовой пылью. В свежем, пропитанном озоном воздухе было слышно пение сверчков, мелодичное чирикание птиц и звонкий смех двух сестер.

— Смотри! Я сейчас допрыгну во-о-он до той лужи! — Милли указала пальчиком на крошечное зеркальное озерцо, разлитое на каменной дорожке, уютно расположенной между кустами цветущего жасмина.

— Ну попробуй! — весело ответила Лайя, сдувая с лица выбившиеся из прически волосы.

И Милли, предварительно сильно размахнувшись руками, прыгнула в лужу, подняв вокруг себя буйство сверкающих капель, орошив ими свою сестру.

Лайя взвизгнула, а Милли громко рассмеялась.

— Идём со мной! — позвала Милли, а затем принялась прыгать по лужам, словно бы играла в классики.

Она прыгала то на одной ноге, то на другой, то на обеих сразу и громко пела старую детскую песенку:

«Синий, как лён, дили-дили, лаванды цвет!

Будешь влюблён, дили-дили, и я в ответ!»

Милли вдруг развернулась, взяла Лайю за руку и закружилась с ней вместе. Лайя не сердилась, не

--">