(Оxygеn) - Последняя полночь в Париже (СИ)

сделать глубокий вдох и коротко стукнуть, в надежде, что Жан все же услышит.

Жан услышал.

— Моя дорогая, — он открыл дверь практически сразу же и обворожительно улыбнулся, такой притягательный в черной рубашке. Черный был определенно его цветом.

— Здравствуйте, Жан, — тут же улыбнулась Амели, а от прошлого страха и неуверенности не осталось и следа.

— Проходите, не стойте на пороге, давайте я помогу Вам снять пальто.

— Благодарю Вас.

Жан пропустил ее в уютный теплый номер, бесшумно закрыв за ней входную дверь, услужливо помог снять пальто и проводил в просторную комнату, служившей гостиной.

Амели еще никогда не видела, чтобы комната так не подходила жившему в ней человеку: темная, с налетом готики и старой резной мебелью викторианской эпохи, она так разительно отличалась от лучезарного Жана, ослепительно блиставшего даже будучи весь в черном.

— Присаживайтесь, моя дорогая.

Он оказался за ее спиной так тихо и внезапно, что Амели едва не вздрогнула, часто задышав, напуганная столь близко прозвучавшим голосом. Быстро улыбнулась и поблагодарила, устроившись на мягком темно-бордовом диване с асимметричной спинкой.

— Не против, если мы сразу приступим к интервью? Не хочу затягивать с ним и задерживать Вас у себя в столь поздний час. Я буду безумно волноваться за вашу сохранность, мой цветок, если отпущу Вас от себя слишком поздно.

— Да, конечно, Жан, я буду только «за».

— И замечательно, — он улыбнулся, взял с темного деревянного стола два бокала с красным вином и предложил один Амели, устроившись на диване рядом с ней. — Не составите мне компанию? Сегодняшняя выставка совершенно вымотала остатки моих сил. А пить в одиночестве привычки не имею.

— Хорошо, я с удовольствием составлю Вам компанию, — в ответ улыбнулась Амели и взяла протянутый бокал. — Думаю, это даже поможет нашему разговору.

— Тогда давайте выпьем за Вас, мой прекрасный цветок, за Вашу ослепительную красоту.

— Вы преувеличиваете, Жан, — она неловко опустила взгляд, но практически сразу снова его подняла, лишь едва порозовевшие щеки выдавали ее смущение.

— Не скромничайте, моя дорогая, — улыбнулся он, звякнул бокалами и сделал глоток вина, наблюдая, как Амели следует его примеру. А она не могла не отметить, что его вкус в алкоголе был просто безупречен.

Из черного клатча она достала небольшой диктофон и только хотела достать маленький блокнотик с заготовленными заранее вопросами, как Жан остановил ее рукой и улыбнулся.

— Стандартные вопросы убивают весь шарм, Вам не кажется? Давайте обойдемся живой беседой, задавайте только те вопросы, которые вам действительно интересны, а я постараюсь на них честно ответить. Не загоняйте себя в рамки, они вам совершенно не к лицу.

— Хорошо, — согласилась Амели, отложила сумочку, ловким движением включила диктофон, положив его на кофейный столик, а Жан расслабленно откинулся на спинку дивана, не спуская с нее пронзительного взгляда голубых глаз. — Тогда начнем?

— Я Вас очень внимательно слушаю.

— Что ж, — начала было она и тут же замолчала, неловко прикусила губу и нахмурилась, будто в одно мгновение позабыв все вопросы, которые старательно придумывала лишь ночью ранее. — Откуда Вы родом, Жан?

Он лишь рассмеялся под ее непонимающий взгляд.

— Вам правда это интересно, моя дорогая? — успокоившись, с легкой улыбкой поинтересовался он.

— Это будет интересно нашим читателям, — тут же не растерялась Амели. — Ваша фигура, Жан, так таинственна, что читатели хотели бы знать о Вас любую мелочь.

— Ну хорошо, — все же согласился он. — Название Вам едва ли что-то скажет, вы не найдете его ни на одной карте нашей прекрасной страны. Я родился в небольшом городке на юге Франции, практически возле самой границы с Италией. Всего несколько небольших домов, одна дорога и бесконечное море, ради которого там можно было остаться навсегда.

— Сколько Вам лет? — неожиданно для самой себя поинтересовалась Амели и смутилась собственного вопроса, тут же волнительно сделав глоток полусладкого вина. Он наверняка думал о ней, как об очередной влюбленной дурочке, и жалел о согласии

--">