(Оxygеn) - Последняя полночь в Париже (СИ)

за ним тянулся кровавый след из одиннадцати обескровленных женских трупов, преследующих выставку в каждом городе.

Амели закрыла ноутбук и нахмурилась, сведя тонкие брови на переносице, а сердце пропустило удар от одной мысли, что двенадцатой жертве предстояло быть. Она как никогда была уверена, что через два дня чуть за полночь Париж всколыхнет громкое убийство, о котором будут говорит все, но оно не ужаснет никого. Лишь полиция будет снова пытаться найти след, сбиваясь на ложные пути… Готовясь к предстоящей выставке, Амели была твердо уверена, что ее жизнь кардинально изменится.

В выставочном павильоне в центре Парижа собралась вся французская элита: актеры, певцы, спортсмены и политики с удовольствием позировали для камер и давали короткие интервью о блистательной выставке, невероятно поразившей их тонкий эстетический вкус. Вспышки камер, на фоне которых меркли яркие софиты, до боли слепили глаза.

Жан Луи был неизменно в центре внимания в идеально сидящем черном костюме и с бокалом игристого шампанского в руках. Настоящий аристократ, с улыбкой беседовавший с многочисленными гостями, лесть которых он невозмутимо выслушивал, снова улыбался и удалялся к другим жаждущим его компаниям…

Жан заметил ее сразу же, как только она переступила порог павильона. Грациозная, стройная, с красивой осанкой и правильными чертами лица, она сразу привлекла к себе его внимание. Ее красное струящееся платье с аккуратным декольте, голой спиной и разрезом до середины бедра, открывающим стройную длинную ногу, приятно ласкали глаз. Она была ветром, принесшим долгожданную свежесть в этот затхлый, смердящей лживым притворством мир. Больше Жан не смог отвести от нее взгляд…

— Мадемуазель…

Амели вздрогнула от неожиданности, когда разглядывала одну из выставленных картин и услышала за спиной приятно ласкающий вкрадчивый голос, и тут же обернулась, столкнувшись с Жаном. На секунду растерялась, но почти сразу улыбнулась, разглядывая его лицо снизу вверх. Вблизи он был куда красивее, чем на многочисленных фотографиях.

— Замечательная выставка, мсье де Ла-Тремойль. А эта картина… — она снова взглянула на висевшую картину, — это что-то невероятное. Если бы я могла, я бы любовалась ею вечно.

— Правда? — с лукавой улыбкой поинтересовался Жан.

— Вы, наверное, слышали уже тысячи раз такие слова, но эта выставка… Все картины и правда потрясающие.

— О, мадемуазель, вы так щедры в оценке моего скромного творчества, — он галантно ей поклонился и взял у проходящего мимо официанта бокал с шампанским, протянув его ей. — Не хотите шампанского, мадемуазель?..

— Коэн. Амели, — представилась она и улыбнулась, взяв протянутый бокал. — Благодарю, мсье де Ла-Тремойль.

— Жан, — поправил он ее и тут же улыбнулся. — Зовите меня просто Жан, моя дорогая. Не хочу, чтобы столь прекрасная особа, утруждала себя ненужным официозом. Ну же, Амели, отведайте шампанского, оно превзошло все мои ожидания.

— Да, конечно, — Амели улыбнулась, правда как-то смущенно, и сделала небольшой глоток шампанского под пристальным взглядом Жана. — Действительно вкусное.

— Я не смел бы врать вам, моя дорогая, — Жан отпил шампанское из своего бокала и поставил пустой на поднос очередного официанта, сделал шаг навстречу Амели, оказавшись с ней слишком близко, что она даже почувствовала терпкий запах его дорогого парфюма. — Вам действительно нравится эта картина, мой цветок?

— Цветок? — непонимающе переспросила она и чуть отступила, смущенная его близостью.

— Не держите на меня зла, Амели, но вы так похожи на цветок, прекрасную бордовую розу, от вас невозможно отвести взгляд. Если бы только не шипы, мешающие прикоснуться к красоте… — он замолчал, но тут же продолжил, не дав ей сказать ровным счетом ничего. — Простите меня за фамильярность, моя дорогая, я скромный художник, моя творческая натура жаждет подобных сравнений, а я не могу противостоять этому.

— Что вы, Жан, я не сержусь на Вас…

— Вы успокоили меня, моя дорогая. Но вы все еще не ответили на вопрос, действительно ли вам нравится эта картина?

— Очень нравится, она… Она столь необычна, здесь столько деталей, я смотрю на нее все дольше, но вижу все больше. Это

--">