Екатерина Вергилесова - Сложная любовь

карьеристкой; впрочем, они заблуждались. Просто Гале все время не хватало денег и, чем больше она их зарабатывала, тем больше становились «накладные расходы». Сейчас она с ужасом думала, что если ее назначат менеджером по Юго-Восточному округу, то ей придется сменить свою «девятку» на более престижную иномарку и это съест почти весь привесок к зарплате, который она получит от этого перехода на три месяца вперед.

Как-то раз она очень мягко обрисовала эту ситуацию Алексею Львовичу, своему шефу, которого, впрочем, как и все в «конторе» называла Алешей. Как-то раз они вдвоем задержались после работы и Галя вдруг рассказала шефу о своих затруднениях.

Алеша неожиданно сочувственно откликнулся:

— Так нет ничего проще. Ты ведь с мамой вдвоем прописана в квартире?

— Ну да, — ответила Галя, — но ведь не буду же я продавать …

— Ну, это не совсем продавать, — откликнулся Алеша, — скорее, заложить. То есть механизм такой: ты продаешь квартиру нашей фирме, оформляешь ее на нас, а полученные деньги вкладываешь в дело. Я сам поступил в свое время точно так же.

— Но, Алеша, куда я вложу эти деньги, в какое дело, ты же знаешь, я работаю только на «Наш дом».

— Да работай на здоровье. А деньги ты положишь в «Плющ-банк», то есть, собственно, к нам же. И будешь каждый месяц получать проценты, а сама жить по-прежнему в своей квартире.

Галя знала, что состав учредителей «Нашего дома» и «Плющ-банка» почти совпадает, поэтому вся операция представлялась ей довольно странной.

— Постой, Алеша, я что-то не понимаю — ты как бы вынимаешь левой рукой деньги из одного кармана, правой кладешь в него же, и еще выплачиваешь мне проценты. Какой вам-то всем в этом смысл?

Алексей Львович рассмеялся.

— Нет, Галя, это ты не понимаешь. Дело в том, что никто из учредителей не будет проверять, какую квартиру мы купили и у кого. Им, как старому доброму советскому начальству, важен вал. То есть по итогам месяца куплено тридцать квартир, продано двадцать восемь. Прибыль такая-то. А что две квартиры в остатке — так просто мы их вот-вот продадим, а сейчас делаем там ремонт, и так далее. А откуда у тебя деньги, которые ты кладешь в «Плющ», никого тем более не волнует: ты же знаешь, наши банки своих вкладчиков не проверяют.

— То есть ты предлагаешь нам на пару обмануть твое начальство?

— Ну что-то типа того. С них, сама понимаешь, не убудет. Я был бы рад тебе просто повысить зарплату, но, извини, не могу. Если бы наши учредители предоставили мне чуть больше прав, то и не приходилось бы их обманывать. Короче, сами виноваты. Не жмотничали бы — не нарывались бы.

Галя задумалась.

— Извини, но тогда получается, что я уже живу не в своей квартире?

— Разумеется. Но тут вступает в ход следующий этап. Где-то через полгода я объясняю, что у нас есть очень способная молодая сотрудница, которая как раз мается без квартиры. А с другой стороны, есть небольшая квартирка, которую никто все равно почему-то не берет. И было бы неплохо — тем более, что это практикуется — эту квартиру, скажем, за полцены продать этой сотруднице, а еще лучше — передать вообще. И таким образом через год ты получаешь назад свою квартиру, из которой ты и не думала выезжать, платишь за нее в лучшем случае половину стоимости — и даже если не считать процентов, числишь за собой в качестве прибыли вторую половину.

— Спасибо, Алеша, — поблагодарила Галя, — но я должна подумать.

— Подумай, конечно, но это совершенно проверенная схема. У нас уже человек пять ее провернули: Олег с Зеленоградского филиала — ты его знаешь?

— Нет.

— Ну еще Сашка Кузьмин — он сейчас в Штатах — и Клара Золотова, жена Бориса.

Борис был менеджером соседнего отделения — Галя немного знала его; знала и то, что несколько месяцев назад он женился на своей молодой сотруднице. Упоминание Клары прояснило для нее ситуацию — конечно, то, что предлагал ей Леша, было типичным жульничеством, попыткой нагреть собственное начальство. Но гарантией ее, Гали, безопасности служило хорошее отношение с его стороны, подогреваемое, возможно, личным интересом. И, как знать, может быть Алексей Львович думает, что эта квартирная афера окажется тем первым толчком, который даст новое развитие их отношениям.

Хотя Алексей Львович и был старше Гали на пятнадцать лет, но он еще был, что называется, видный мужчина. Уже в первую неделю работы Галя обратила внимание на его крепкую мускулистую фигуру в --">