Каролина Инесса Лирийская (Каролина Инесса Лирийская) - Не горюй о сердце — я скую другое (СИ)

========== 1. Стрела с белым оперением ==========

В лесу гулко отдавались голоса. Птичий зык и свист умолкал, оттенялся громким взлаиванием охотничьих псов, стлавшихся по земле, чуть влажной после недавнего дождя. Капелью с листьев проливалась сохранившаяся влага. Где-то впереди страшно заломило ветки, словно некто большой пробирался через валежник, отряхиваясь.

Марья пригнулась к гриве коня, чтобы орешник не исхлестал ее по разрумяненным щекам. Почувствовала, как напряглось, заходило сильное тело Сивки, когда тот единым движением перемахнул через поваленный ствол мощного дерева, раскорячившего корни. Где-то позади разлетелось пронзительное ржание, спину ей язвили окрики свиты, пущенной следить за Марьей и не допускать ее до глупостей. Но она не придержала разгоряченного коня, а задрала голову, сквозь узорочье сомкнутых крон видя просветы синего неба, и взвизгнула по-ведьмински, ликуя и радуясь.

Умный, верный Сивка лихо промчался по лесу, минуя заскорузлые пни и неожиданные прогалины, поломавшие бы ноги любому другому скакуну. Вверив себя ему, Марья гибко выпрямилась, наложила стрелу на нетерпеливо дрожащую тетиву лука. Сердце глухо ухало, стан сводило от нетерпения. Где-то там, за густым кустарником, песья свора загоняла молодого олешка, нетерпеливо кусая у копыт и заставляя гарцевать и мотать головкой. Затаив дыхание, Марья прицелилась, метя в тонкую шею, медлила — а псы все танцевали, точно лисицы. Она не хотела промахнуться…

Громкий волчий вой наполнил лес. Переливчатый, пронзительный — он полностью затопил уши и заставил дернуть рукой. Стрела ушла в кусты, прошила пышную зеленую листву и затерялась где-то. Пользуясь тем, что свора тоже притихла, зачарованная этим мощным долгим звуком, олень рванулся из последних сил и выдрался из окружения. Марья с досады послала ему вслед еще две стрелы одну за другой, но лишь увидела вихляющий круп и подергивающийся хвостик…

Она поворотила Сивку, оглянулась, привставая в стременах, чтобы понять, откуда прогудел вой. Должно быть, с подветренной стороны, раз так разнесся. Там, над деревьями, еще вились стаи птиц, тревожно хлопавшие крыльями. Она была на самой границе леса — стало тревожно, она оглянулась, вслушиваясь в шелест крон. Марья пришпорила коня, заложила пальцы в рот, оглашая примолкший лес свистом, зовя собак за собой.

Волнительное чувство не покидало Марью, пока она скакала к самому Пограничью, наблюдая, как расступаются, мельчают деревья. Конь под ней тоже стал уставать и сердито прядал ушами; Марья мерно похлопывала его по шее, шепча ласковые слова. По боку замаячила свита, переполошенная и перепуганная. Хотя Марья сама поддалась тревоге, она не могла не озирать их с шкодливой улыбкой, более подходящей сорванцу-отроку, чем королевне.

— Марья Моревна, ведь нельзя же! — первой выступила молодая ведьма Любава, поджавшая губы. Несмотря на смелый тон, она тонкими когтистыми пальчиками комкала рукав расшитой рубахи. Ее коник тоже выглядел поникшим и усталым. — Коли что случится, так нас не пощадят!

Марья выдохнула, взмахнула рукою, обрывая бормотание остальных, готовых поддержать Любаву. Обозрела десяток побледневших лиц — впрочем, кто ожидал красок от ведьм да упырей?

— Что-то случилось на Пограничье, — ловко увильнула она. — Скачите до кремля, скажите, что волкодлаки тревогу подняли. Я сама погляжу, а после вас догоню.

Видя, что спорить с ней никто не посмеет, Марья снова тронула Сивку по бокам, посылая вперед. До ее ушей не доносились ни перезвоны битвы, ни какая-нибудь другая возня, однако все равно было неспокойно. Оглянувшись на мгновение, она увидела, как свита ее разделилась: около нее осталось всего несколько всадников, в том числе и верная Любава, ставшая Марье наперсницей.

— Недоброе, моя королевна, — предрекла ведьма. — С утра было так тихо-тихо, хоть бы пеночка напела…

Лес всегда заканчивался внезапно, открывая выжженное поле, на котором еще можно было рассмотреть темные пеньки. Из своей человечьей жизни Марья смутно помнила, что после пожаров земля добреет, а на пепле вырастают новые деревья, однако на этом поле, вспаханном булатом и удобренном кровью, ничего не росло уже много лет. За полем простиралась знакомая гладь реки, через нее был переброшен широкий мост — до того

--">