(Gemini) - Зимнее королевство (СИ)

========== Часть 1 ==========

Старая Нэн рассказывала сказки о снарках, грамкинах, о Джонквиль и её рыцаре, о Короле Ночи и его королеве. Но никто не предупреждал Сансу Старк, что самая большая небылица взрослого мира — «справедливость». И в тюремной келье Джона Сноу, где на холодных стенах цвела плесень, пахло сыростью, мочой и грязью, где можно сойти с ума, ожидая рассвет, слово «справедливость» казалось не просто несбыточным — несуществующим.

Джон похудел, запавшие глаза окутывала сетка обострившихся морщин. Борода отросла, волосы сальные, рубаха и штаны явно не свежие. Преступник всем своим видом, и содержался подобающе. Ярость клокотала в ней. Она бы начала войну с дотракийцами и безупречными, едва выйдя из остатков сожжённого замка — но та расчётливая её часть, взращенная Мизинцем, высказывалась против подобного безумия.

Санса стояла на расстоянии вытянутой руки перед узкой, деревянной койкой. Джон сидел, глядя на неё снизу вверх, и сделал глоток красного пряного вина из бурдюка, который она принесла. И протянул ей одеяло.

— Ты замёрзнешь.

О Боги. Джон злился из-за секрета, рассказанного Тириону, из-за нарушенной клятвы, но всё равно умудрялся думать о её комфорте. Санса закусила губу, боясь расплакаться, и мотнула головой.

— Не нужно. Я специально принесла тебе одеяло.

Джон кивнул. Вокруг темно, но настоящая тьма — в его карих глазах. Санса тонула в глубине его печали, тяжесть его бремени давила на плечи. Ей хотелось запустить пальцы в его кудрявые волосы, коснуться заросшей бородой щеки, обнять. Сделать что угодно, лишь бы облегчить груз на его душе.

Вместо этого Санса только села на самый краешек койки. Расстояние не больше пары локтей, но она ещё никогда не была так далека от Джона. Трещина между ними — несдержанная клятва, и она боялась, что не существует в мире таких слов и таких поступков, которые смогли бы всё залатать.

— Ты винишь меня, — наконец, решилась произнести Санса, рассматривая свои руки. Джон не ответил, не повернул к ней головы, только сделал ещё один глоток из бурдюка, но, в общем-то, молчание — это тоже своего рода подтверждение, не так ли? Куда болезненнее, чем обвинения.

— Где Арья? — спросил Джон вместо ответа на её вопрос. Вместо продолжения разговора, который бы слой за слоем содрал с неё кожу. Джон по-прежнему не глядел на неё.

— Вместе с остальными северянами. Она станет хранителем Севера, если я не вернусь. Она должна была остаться.

— Безупречные не стали вредить мне, и уж тем более не станут вредить тебе, — Джон будто впервые стряхнул с себя оцепенение и посмотрел на неё. Её сердце словно пропустило удар. Опять это волнение в его лице, несмотря ни на что, несмотря ни на какие её проступки.

— Мы должны решить, что делать дальше, Джон, — она пододвинулась к нему чуть ближе, и то, что он не отпрянул — лучшая новость за сегодняшний день. — Завтра соберётся совет гранд-лордов. Я думаю… Мы с Арьей и Сэмом думаем, что смогли бы короновать тебя.

Джона будто окатило холодной водой. Он резко встал с койки и повернулся спиной к Сансе, провёл ладонью по лицу. Молчание растягивалось, давило не хуже мрачных стен.

— Нет, — наконец, твёрдо сказал он, взмахнув рукой. — Я не вернусь сюда. Я по горло сыт короной и властью.

Санса встала на ноги и сделала шаг. Ей хотелось коснуться его плеча, но она не решалась, и опустила руки вниз, сцепив пальцы в замок.

Джон снова выпил из бурдюка и, вздохнув, продолжил всё тем же твёрдым голосом. Голосом короля Севера.

— Я понимаю, почему ты всё рассказала Тириону, несмотря на клятву, которую дала перед Чардревом. Но я понимаю тебя. Ты думала, что защищаешь меня. Ты думала, что я стану править лучше, чем… Она.

«Я сделала это, потому что она рвала в лоскуты твоё сердце своими драконьими когтями. Потому что она не приняла тебя и твоё происхождение. Потому что она была опасна», — могла бы сказать Санса. «Я сделала это, потому что люблю тебя», — то, чего она не произнесла бы вслух даже на смертном одре. И сейчас тоже смолчала.

— Но я не хотел короны. И никогда её не захочу.

— Хорошо. Тогда чего ты хочешь?

Джон развернулся к ней лицом. Усталость, бесконечная и звенящая, отражалась в

--">