Ксения Ангел - Отказаться от благодати

и ловкий воин, и звали его Херсир.

– Сильнейший из всех? – перебил Эрик, и мне захотелось его стукнуть – казалось, он разрушает волшебство момента своими глупыми вопросами. Неужели и так не понятно, что сильнейший? Разве иной мог бы создать наш вид?

– Теперь уж и не узнать, – терпеливо отвечал отец. – Но думаю, он был лучшим, ведь вождь сделал его правой рукой. А у каждого выдающегося воина имеются завистники. И дама сердца.

Отец говорил, и голос его – тихий, мягкий – убаюкивал. Мне представлялись густые скандинавские леса. Озера с кристально-чистой водой. Мягкий ковер мха, устлавший землю. Гладкий мех шкур убитых животных. Запах костра и жареного мяса. Хижины… Почему-то казалось, племена в то время жили именно в хижинах.

– Ее звали Лив, – врывался в сознание голос папы. – Поговаривали, она была не похожа на остальных женщин племени – широкобедрых и светловолосых. Тонкая кость, смуглая кожа, темные глаза. По-своему Лив была красива, наверное. Во всяком случае, Херсир…

– Влюбился! – воскликнул Эрик, и мне почудилось в его голосе осуждение.

– Так бывает, – усмехнулся отец. – Женщины кружат головы мужчинам, необычные женщины кружат еще сильнее. Многим нравилась Лив. Например, Гарди.

– Ясновидцу?

Я шикнула на Эрика, желая, чтобы он замолчал. Не было ничего приятнее, чем слушать папин голос перед сном, а Эрик всегда норовил поспорить и отстоять свою точку зрения. Частенько его споры с другими мальчиками заканчивались потасовками, но брата никогда за них не ругали. Воин должен быть сильным и уметь за себя постоять.

– Тогда Гарди еще не стал ясновидцем, – отвечал отец. – Но ради Лив он готов был рискнуть всем. Хотя у него не так много и было…

Худоба. Слабое зрение. А еще хижина на отшибе – не особо много богатств, чтобы предложить девушке. Хилый и робкий, Гарди ничем не выделялся среди своих, старался держаться в стороне и довольствовался малым. Естественно, ему было тяжело завоевать девушку. Тем более – соревноваться в этом с таким воином, как Херсир.

– Гарди пошел на Гору Молитв. Принес жертву богам и попросил у них особый дар. Нет, он не хотел силы и ловкости, отщепенец своего времени, Гарди презирал животные инстинкты. Он просил о иных способностях. Предвидеть, где появится зверь, чтобы расставить силки. Предсказывать непогоду. Предупреждать о набегах врагов. Боги услышали, и Гарди стал ясновидцем.

Согласно легенде, один из богов раскрыл Гарди живот и, намотав кишки на палец, создал жилу – средоточие его дара. В жиле рождался кен, который, растекаясь телу, позволял Гарди справляться с видениями, отделять прошлое от будущего, а вымысел от правды.

– Херсиру не понравился дар Гарди, – проникновенно продолжал рассказ отец, и я терла глаза, стараясь не уснуть и дослушать легенду до конца. Я слышала ее сотни раз, но каждый раз она звучала по-новому, наполняясь подробностями. Папа был прекрасным рассказчиком. – У Гарди появилась власть и уважение старейшин. Воина это злило. Но Лив прознала о том, как именно Гарди получил силу, и рассказала Херсиру.

– Он тоже пошел просить богов, – на этот раз не выдержала я. Порыв Херсира был понятен – когда ты столько лет первый, сложно свыкаться с ролью второго игрока. Особенно, когда уступать приходится слабым и никчемным.

– Пошел, – кивнул отец и сжал мою лодыжку. – И боги ответили на его молитвы. Приняли жертву. Так появился наш род.

Хищные. Те, кто питается кеном ясновидцев. Кто, отнимая подаренную богами энергию, лишает их разума. Не в силах совладать с даром предвидения, ясновидцы сходят с ума. По сути, естественный отбор, вся жизнь на планете построена на этом принципе. С того самого момента, как Херсир отнял силу Гарди, а затем разделил ее с Арендрейтом и членами первого племени хищных – ар, существуем мы. И дар оборачивается проклятием для каждого хищного, ведь, чтобы выжить, нам нужен кен.

Со временем племя ар росло, дробилось на мелкие группировки, а после исчезновения Херсира вовсе разделилось на несколько независимых племен. Но мамин род брал начало у истоков, а в наших с Эриком венах текла кровь Херсира. В этом нас убеждали с детства.

Судьба самих Первых с того момента описана туманными фразами. Ушли. Растворились ли, умерли, или открыли портал в другие миры, оставив нам этот, с определившимися законами и укладом жизни. Прошли тысячи лет, и о Первых уже не писали в летописях. Забыли. И прошлое, казалось, --">