Джанет Эдвардс - Жнец

Джанет Эдвардс Жнец

Глава 1

Приближающийся чужой багги напугал меня. Весь последний год я отрабатывала двенадцатичасовую смену в телохранилище. Ежедневно прибывала на ближайшую транспортную остановку в 3:00 и забирала багги у своей сменщицы Делоры. С этой минуты и до 15:00, до возвращения повозки Делоре, я находилась в хранилище совершенно одна.

Заскучав от одиночества, иногда я останавливала багги, вытирала с прозрачного окошка контейнера скопившуюся грязь и некоторое время изучала лицо человека в анабиозе. Я пыталась угадать его характер и развлекалась, гадая, в котором из двух тысяч миров Игры бродит его разум. Предпочитает ли он битвы в Средневековье, укрощение диких лошадей в Луге или сотворение заклятий в Колдовстве?

К этому моменту я повидала, пожалуй, тысячи лиц замороженных игроков, но впервые в телохранилище мне попался человек с температурой тела выше точки замерзания. Парень и я остановили багги рядом со сдвоенными столбиками, разделяющими Красный и Зелёный сектора, и молча уставились друг на друга.

Передо мной стоял ровесник с прямыми тёмными волосами, облачённый в синий комбинезон и восседающий на четырехколёсном чёрном багги с зелёными огоньками. Он же видел девушку с волнистыми каштановыми волосами, облачённую в синий комбинезон и восседающую на четырехколёсном чёрном багги с красными огоньками. Комбинезоны были самой дешёвой и практичной доступной одеждой. Эти бесформенные одеяния сидели на всех вкривь и вкось, но кого, кроме тусовочной публики, волновало, как кто выглядит в реальной жизни. Для большинства детей куда важнее было решить, как они хотят выглядеть в Игре.

– Я – Натан, – представился парень.

– Я – Джекс.

Мой мозг очнулся от шока и заработал в обычном режиме. Я патрулировала Красный сектор, Блок 2, ряды с 25000 по 50000. Натан, видимо, патрулировал Зелёный сектор, Блок 2, ряды с 25000 по 50000. Пожалуй, мы с дюжину раз разминулись на границе меж секторами, и теперь случай столкнул нас лицом к лицу.

– Мерзко это всё, правда? – продолжил Натан.

Мне не надо было уточнять, о чём речь. На дворе стояло 21 апреля 2519 года, и каких-то три недели назад в силу вступил билль Либрука Эштона. Среди детей в наших кругах только о нём и говорили, и, по моему мнению, “мерзко” было крайне вежливой характеристикой.

Почти четыреста лет закон гласил, что для вступления в Игру следует достичь восемнадцати. Исключение составляли дети с критическими заболеваниями, им разрешалось присоединиться к Игре раньше, если на карте стояла жизнь, но это было крайним отчаянным средством. Все знали, что вступление в Игру не только замораживает возраст тела, но и влияет на умственное развитие. Те, кто попал слишком рано, в дальнейшем взрослели с большим трудом.

Первый закон о принятии в Игру лишь совершеннолетних приняли из добрых побуждений. А вот билль Либрука Эштона цинично поднял возраст совершеннолетия до девятнадцати лет. Теперь мы и наши ровесники будем считаться детьми и продолжать пахать в реальном мире на год дольше.

Мне исполнится восемнадцать меньше, чем через неделю. Я думала, что в этот день лягу в морозильную камеру и начну настоящую жизнь в Игре. А теперь билль Либрука Эштона отодвинул заветную дату на целый год, и я от этого просто ядом плевалась.

Но хоть я и плевалась ядом, отлично знала, что наши багги отслеживают всё, что мы делаем или говорим. Вряд ли кто-то из супервайзеров когда-либо прослушает эти записи, но рисковать, жалуясь на несправедливость, я не хотела.

Я многозначительно кивнула на свой багги. Натан бросил на него панический взгляд. Ясно, что в своем учебном пособии он ни строчки не прочитал о следящих за нами повозках.

– Тебе тоже почти восемнадцать? – спросила я.

– Исполнилось два дня назад, – ответил он, нервно поглядывая на багги.