Яна Тихоходова - Человеческое и для людей (СИ)

вправо и, закрыв глаза (постыдная слабость: не пристало бакалавранту Университета Магии спотыкаться о реальность, не приличествует отказываться от зрения лишь потому, что так проще; но сейчас на должное и правильное было глубоко наплевать), начала воображать. Представлять себя — как можно чётче, различимее и однозначней — заключённой в прозрачный, но материальный купол…

…ночь; пепельная колонна — впереди и пепельный фасад Университета — позади; пепельный — светло-серый — серый — тёмно-серый — цвет Прибли…

Проклятье! Это уже даже не слабость, это позор настолько непомерный, что и слова для него не существует.

Вдох. Выдох. Ещё раз. Успокоиться, сосредоточиться, овладеть собой. Овладеть. Собой.

Ночь; пепельная колонна — впереди и пепельный фасад Университета — позади; она, Иветта Герарди, в идиотском голубом халате на голое тело и чёрных сапогах; и радиус условной окружности на полу — один широкий шаг; и вырастает из неё — невидимый купол. И пусть не влетит в него ни камень, ни насекомое, ни птица; пусть не войдёт ни один человек, не пройдёт — никакая рука, не перейдёт черту даже высшая форма любопытства; пусть отступит даже ветер, пусть будет отвергнуто всё — мягко и бережно, но непреклонно; обозначено — допущено внутрь — только одно исключение: звук …

Основные правила магии просты и малочисленны. Магия доступна всем. Основанием ей служат имеющиеся у каждого человека сила, воля и воображение. Воплощается она через жест, выражающий суть намерения.

Остальное — излишества для облегчения жизни.

(Излишества, без которых ты, правда, выдохнешься за час, на изучение которых уходят долгие — очень долгие — годы и которые порождают тысячу вопросов «как», «откуда» и «почему», в лучшем случае имеющих сложный и расплывчатый ответ, а в худшем — не имеющих его вовсе).

Медленно выдохнув, Иветта вскинула правую руку на уровень груди и начала воплощение.

Намерение — созидающее: повернуть выставленную вперёд ладонь на девяносто градусов, обратив вверх (к небу), и поднять на уровень лица. Дополнительные жесты; форма — можно постановить приближение к полусфере: согнуть мизинец и безымянный палец и просто перевернуть ладонь, направить её к земле, полусфера опишется сама. Центр — воплощающий намерение, «Я»: выпрямить пальцы, повернуть ладонь к себе и сделать хватательное движение — будто резко сдираешь не дающий увидеть картину кусок брезента или, в данном положении, мешающую дышать маску. Исключение: выпрямить большой, указательный и средний пальцы; снова обратить ладонь от себя, начертить окружность и поставить в её центр точку. Звук: просто опустить руку, чтобы получился ровный отрезок, а затем сместить пальцы вправо, по петле с концом примерно в середине обозначенного ранее отрезка.

…купол, прозрачность, непреодолимость, мягкость, упругость, — ещё, пожалуй, немного тепла — звук, Иветта Герарди…

Получилось. С четырьмя вспомогательными звеньями и слабо, но всё же получилось.

Этот купол при желании пробьёт любой студент, что уж говорить о Приближённых, однако Иветта и не воплощала его всерьёз. Она создавала и создала скорее символ — просьбу «Пожалуйста, не подходите» к тем, кто готов услышать другого и уважить его желание или нежелание.

(Просить о чём-либо Приближённых очевидно бессмысленно. Пытаться от них отбиться бессмысленно тем более.).

Оставалось только одно: дожидаться Хранителя — именно здесь, потому что Хранитель по определению живёт в Университете.

(Магистры эту обязанность не разделяли, но ни для кого не было секретом, что многие из них зачастую задерживаются в Университете не просто до ночи, а до раннего утра. Для некоторых научная работа вообще по-настоящему начинается лишь после минуты смены дня из-за особенностей мышления — Университет никогда не бывает пуст, Хранителю не придётся справляться со всем этим в одиночку, и слава Неделимому, слава Неделимому…).

Тянулись минуты, каждая следующая казалась длиннее предыдущей, и неожиданно Иветта захлебнулась осознанием того, насколько обычной была эта осенняя ночь. Не застилали небо, стучась в Купол, ни пепел, ни дым; не пахло ни кровью, ни гарью, ни гнилью; не слышались ни стоны, ни крики, ни мольбы о пощаде — только тихий, монотонный, совершенно безобидный шёпот собравшихся у Университета студентов. Каденвер не падал вниз; земля --">