(love.and.ashes) - Существо (СИ)

========== 1 ==========

К патрульной повозке Саша подходит как раз вовремя — оттуда грузно вылезает последний жаб и, вытянувшись в струнку, становится в ряд к своим сослуживцам. Этих ребят Саша не знает, в тюрьму они не заходили; зато мгновенно замечает, как при её появлении на лице двоих из них отражается недоумение, практически смятение. У третьего лицо скрыто маской.

Оранжевый жаб с огромным молотом, стоящий на полшага впереди, видимо, главный из них, тот самый Бог, уже практически открыл рот, чтобы что-то сказать, — но осекается. Он пялится на неё пару секунд, и лишь затем переводит взгляд на Грайма:

— Капитан… что это за существо?

— Это существо отлично умеет драться. В отличие от вас, олухов, — рявкает Грайм. — Так что оно теперь — одно из нас, и может быть, хотя бы оно…

Улучив момент, Саша незаметно бьёт его каблуком по щиколотке.

— …гм… сможет обучить вас драться так же хорошо. Ведь я забочусь о вашем развитии. Вы… очень перспективные ребята.

Её одноклассники в школьном театре играли лучше, но сейчас это не важно. Патрульные настолько впечатлены информацией о ней, что едва ли расслышали, что было сказано дальше. Они смотрят на неё тяжело, хмуро и растерянно; тот, что в маске, скрещивает лапы на груди, отводя плечи назад.

— В таком случае… вот отчёт о собранных налогах, капитан, — и главный передаёт Грайму какую-то бумагу; Саша издалека замечает, что это список фамилий с метками напротив них. К кузову повозки тем временем подходят другие жабы, в форме рядовых, и выгружают оттуда какие-то побрякушки, домашнюю утварь и даже мебель.

— Принято, — кивает Грайм, просмотрев список. — Вы можете идти.

Козырнув, патрульные удаляются. Поймав на себе на прощание настороженный, неуютный взгляд молодой жабы, Саша становится почти уверена — они о чём-то не сказали. О чём-то, что хотели сообщить капитану с глазу на глаз. А в том, что он этого не заметил, она уверена не почти — совсем.

Ей необъяснимо тревожно.

Из повозки с ощутимым трудом вытаскивают чью-то двуспальную кровать.

— Да вы серьёзные ребята, — отстранённо хмыкает Саша, провожая взглядом треснувшее изголовье.

— Они не платят налоги уже давно. Задолжали крупную сумму.

— Не завидую им, — вслед за кроватью появляется кресло. — Да, и кстати. Если уж мы помогаем друг другу, никаких больше «существо» и «оно», окей? Я одушевлённая, если ты не заметил. И говори обо мне «она».

Грайм мрачно окидывает Сашу взглядом.

— Хорошо. А теперь пошли, лейтенант. Нужно оценить масштаб повреждений.

***

Масштаб повреждений оказывается более чем серьёзным. Щерят чёрные зубы свежие руины, ещё час назад бывшие крепкими крепостными стенами; изуродована глубокими пробоинами башня, внутри которой свищет холодный ветер, треплющий по полу обломки мебели и чьи-то выроненные в спешке вещи. Грайм то и дело цедит сквозь зубы злые проклятья в адрес своих воинов, тысячу раз уже пожалев о том, что отпустил их, в самых унизительных выражениях. Саша может понять его отчаяние — на руины и вправду больно смотреть, но в какой-то момент ей надоедает:

— Так. Чувак. Ты забыл уже всё, о чём мы говорили? Спокойствие? Одобрение? Комплименты?

Он удивлённо глядит на неё единственным глазом:

— Но они меня сейчас не слышат.

— Э, нет. Это так не работает. Понимаешь, ты не можешь в глаза им говорить хорошие вещи, а за спиной костерить на чём свет стоит. Люди… жабы… да кто угодно, чувствуют фальшь.

Тем более что актёр из тебя — хуже некуда, мысленно прибавляет она.

— Но что мне делать, если они действительно…

— Стоп! Если ты хочешь, чтобы они хорошо относились к тебе, ты должен хорошо относиться к ним. Искренне, понимаешь?

Он останавливается на месте:

— Нет. Я должен к ним хорошо относиться не потому, что они хороши, а с какой-то целью?

— Именно! Это не так трудно, как кажется. Хотя тебе придётся потрудиться. Сейчас от твоего гнева впору в бункер прятаться. Но если будешь работать, эмоции начнут подчиняться тебе так же, как рука или нога.

— Бункер? Это что-то из вашего мира?

— Ни черта себе они тут

--">