Viktoria Nikogosova - Новогоднее чудо (СИ)

покров.

Все, что мне дорого, — горит в безжалостном огне одного невинного желания.

Шаг, второй. Я смотрю на пламя — и не боюсь его жара. Словно что-то в подсознании толкает вперед.

— Нет! — голос Лайлы доносится издали, а затем возникает совсем близко, будто кричат в самое ухо.

Меня перехватывают возле двери две пары крепких рук. Чернокрылые… Падшие! И Лайла рядом — как белая ворона на их фоне.

— Ты погибнешь там, Кас!

Не отвечая, я смотрю в огонь, пляшущий среди стен. Кафриэль… Как же я мог… Как мог оставить его одного?!

— Идем со мной, — холодные пальцы проходятся по лицу, чуть поправляя спадающие на лоб прядки волос. Но сейчас они не успокаивают. — Падшие без пяти минут победили, Шимриэтар набрал силу. Идем… Ты будешь как дома, всем обещано единство. Полукровки, падшие и светлые будут жить бок о бок, когда мы победим!

— Ты уже врала мне! — чуть не рычу в ответ, стараясь не глядеть ей в глаза.

— Да, я полукровка, воспитанная падшими, а не светлыми, — мягкий тон заволакивает уши. — И я хочу единства. Разве ты никогда не хотел этого? Это наш шанс, Кассиэль. Ведь мы нашли друг друга.

Дышу загнанно, будто бегу, и куртка кажется несусветно тесной. Разум плывет, а сердце трепещет. Ей нельзя доверять. Нельзя! Один раз она уже солгала.

А так хочется… Так больно от лжи, я хочу просто ей верить…

Но Кафриэль дал мне жизнь. Я не могу его бросить.

Не знаю, откуда берутся силы. Внутри будто что-то лопается, жар тягучей лавой проходит по жилам. Кричу, расправляя крылья в стороны. И падшие, что держали руки, невесомыми куклами отлетают в стороны.

Даже не замечаю, как оказываюсь в горящей таверне. Угольки валятся с балок, но не обжигают кожу. Мне даже не жарко.

— Каф! — ору, надрывая горло. — Кафриэль!

Прошу тебя, отзовись…

— Кафриэль! — озираюсь по сторонам.

Я не могу потерять его!

— Желания порой способны играть с нами злую шутку, Кассиэль. Ты всегда должен осознавать их вес и главное — последствия. Они не должны никому вредить.

Вокруг никого.

— Нет, пожалуйста, только не он…

До ушей доносится слабое:

— Я здесь, Кас…

Что-то рушится вокруг, трещит огонь, но словно чутье ведет меня. Дым от огня даже не застилает глаза, и вижу я невероятно четко. Нахожу Кафа, придавленного одной из балок. Архангел слабо улыбается:

— Беги, падшие в городе…

— Я не брошу тебя.

Пытаюсь приподнять балку. Тяжелая. Но, слава Мергинэту, ангелы — крепкие создания.

— Кас, уходи. Они ещё здесь, я чую.

— Здесь. — Упираюсь ногами покрепче, и балка наконец поддается. — Лайла с ними. Она лгала… Она привела их сюда! Они хотят, чтобы Шимриэтар победил и наступило единство! Но разве может такое быть?!

Каф делает глубокий вдох, заходится в приступе тяжелого кашля. Ангелу нечем здесь дышать. Но почему тогда я могу? Врожденная способность от папаши? Что ж, хоть что-то сгодилось.

Тащу Кафа на себе. Последние перекрытия с хрустом валятся вниз, едва пересекаю порог. Вовремя. Такого удара можно было бы и не пережить. Белые и черные перья вальсируют в пылу сражения, голубое и золотое пламя перемежаются друг с другом, бросая отсветы на снег.

В лазарете уже ажиотаж, но Кафа принимают сразу, едва узнав. Целители подлатают его быстро, критичных травм нет.

А я понимаю, что не могу ждать. Я должен быть там, в строю Оплота. Должен защитить место, которое стало мне домом. Пусть не всегда дружелюбным.

— Кас, — поняв мой настрой без лишних слов, Кафриэль протягивает ножны с мечом со своего пояса. — Будь осторожен. И помни: ты рос, как ангел. Но это не значит, что нельзя использовать наследие падших, когда в этом есть необходимость.

— Как, если я ничего о нем не знаю?

— Оно само подскажет тебе, — улыбается он. — Как с огнём.

Киваю и напоследок крепко его обнимаю.

— Я постараюсь вернуться.

По пути до основного поля битвы я сбрасываю с себя куртку. Воздух легким облачком пара покидает легкие. Я смогу, ведь не зря учился? Но истинным новогодним чудом сегодня станет победа — падших

--">