Кэндис Герн - Крайние меры (ЛП)

него?

Она откинула голову назад и весело рассмеялась.

– Глупый, конечно, мне не нужен этот напыщенный лорд Теннисон. Видишь ли, я тоже должна тебе кое в чем признаться. То, что я сказала Дэниелу и Филиппу, было правдой. Я действительно вздыхала по тому, кто никогда не обращал на меня внимания, и они помогли мне состряпать план, как заставить этого человека ревновать. Только это был не лорд Теннисон, а ты.

– Я? Я думал, что это Гартвейт или Лонсдейл, или любой другой достойный джентльмен, но когда ты назвала Теннисона, я начал сомневаться. Я знал, что ты что-то задумала, и посмел надеяться, что это связано со мной.

– Негодяй! Ты все это время знал, что я солгала насчет Теннисона?

– Конечно, знал. Тебя никогда бы не привлек такой порочный распутник, но за ужином, когда ты с ним флиртовала, мне пришлось задуматься. Видишь ли, в итоге твой план сработал – я сгорал от ревности! Хотя тебе не нужно было прибегать к таким уловкам, чтобы заставить себя заметить. Я не мог отвести от тебя взгляда с тех самых пор, как ты перестала заплетать косички и начала носить высокие прически.

– Правда? Я не знала. Думала, что ты ко мне совершенно равнодушен. Ты ведь никогда не показывал обратного.

– Потому что был убежден, что тебе не нравлюсь. Со всеми друзьями Дэниела ты была весела и приветлива, а со мной – всегда немного холодна. Но я все равно находил тебя неотразимой.

– Ну нет, ты довольно легко сопротивлялся! Если я казалась равнодушной, то только потому, что боялась признаться, что чувствую на самом деле.

– И что?

– Мне кажется, я любила тебя всю жизнь.

– Лидия, я тоже люблю тебя. Всем сердцем.

– Безоговорочно и навсегда? – поддразнила она Джеффри его же словами, надеясь, что он говорил искренне.

Он рассмеялся, обхватил ладонями ее лицо и провел большими пальцами по линии подбородка.

– Безоговорочно и навсегда. Какие мы дураки, да? Втайне страдали друг по другу. Нам следует назвать первого ребенка в честь Хартвелла за то, что состряпал эту схему, которая наконец свела нас вместе.

Она улыбнулась обещанию, которое подразумевали эти слова, и приподняла лицо для нового поцелуя, когда их прервал громкий возглас из кустов.

– Лидия! Ради всего святого, что это ты задумала?

Боже, это была ее мать, и она выжидающе смотрела на Джеффри. Он поднялся со скамьи и поцеловал ей руку.

– Не волнуйтесь, миссис Беттридж. Мы с мисс Лидией пришли к пониманию. Надеюсь, вы простите нас за недостойное поведение, но мы просто слишком рады и счастливы, чтобы устоять перед парой-тройкой поцелуев.

– Что ж, – ее мать нахмурилась, но ей было не обмануть Лидию – на самом деле она, конечно, была рада сверх всякой меры. – Думаю, в такой момент можно простить некоторую вольность. Завтра вы, естественно, встретитесь с мистером Беттриджем.

– Можетесказатьему, чтоянанесузавтравизит.

– Хорошо. А пока, Лидия, пойдем со мной. Нельзя, чтобы видели, как ты выходишь из сада с мистером Данфортом, независимо от его намерений. Ты же понимаешь, люди будут сплетничать. Пойдем.

Миссис Беттридж взяла дочь под локоть и повела из сада к дому. У ступенек террасы Лидия бросила последний тоскующий взгляд на Джеффри, после чего поднялась вслед за матерью.

– Что ж, моя дорогая. – Мать нежно сжала ее руку. – Какой интересный у тебя выдался вечер. Разве ты не рада, что Филипп Хартвелл не появился к первому танцу?

– В жизни ничему так сильно не радовалась.

И она поблагодарит его за все – за то, что остался в доме дождливым днем, объяснил мужскую психологию, состряпал отличный план и отказался от своей роли в нем, но больше всего за то, что помог ей наконец-то добиться того, чего так жаждало ее сердце.

~ К О Н Е Ц ~

--">