Марша Кэнхем - Ветер и море

Марша Кэнхем Ветер и море

Черной овечке, чьи черты я нарисовала с любовью и без предвзятости. И особая признательность реальному Дэви Донну – разве я могла его выдумать?

Пролог

1804 год, Средиземное море, борт корабля

Между полоской ярко-зеленой листвы и искрящейся дугой лазурной воды лежал участок ослепительно белого песка. Прямо над головой стояло солнце – огненный шар, от которого поверхность воды дрожала испарениями, а деревья склонились к земле. Наверху время от времени чайка делала круг и, словно издевательские команды, выкрикивала что-то растянувшимся вдоль берега рядам вспотевших мужчин и артиллерийских орудий. Усталые взоры людей обращались к небу, и тогда раздавались громкие проклятия, ибо отсутствие обычно огромных стай падальщиков воспринималось как дурное предзнаменование.

Эверар Константин Фарроу пристально вгляделся в море поверх усыпанной песком каменной стены и бросил через плечо тихое предупреждение, прозвучавшее так же грозно, как и приближающийся гром:

– Время пришло, ребята. Он повернулся кормой к ветру и быстро приближается. Нагните головы и зарядите орудия. Запомните – никакое наказание для него за те страдания, через которые мы прошли по его вине, не может быть слишком жестоким.

Несколько красных, обожженных солнцем и ветром лиц повернулись к Эверару, но ни один голос ему не возразил. То, что говорил их командир, было справедливо, а он не из тех, кто легко сдается. Все утро пушка осажденных не смолкая отвечала бортовым орудиям военного корабля «Орел», затеявшего стрельбу, и оставила много отметин на дубовых палубах американского фрегата. Тем не менее любопытный, заглянув за оборонительные стены с бойницами, мог бы увидеть, что береговые военные укрепления сильно повреждены. Из пятидесяти восьми больших орудий, первоначально находившихся в распоряжении людей Фарроу, в рабочем состоянии теперь было около двадцати, а из команды в триста энергичных, сильных мужчин, пытавшихся отразить нападение с моря, в живых осталось не более ста тридцати. За линией обороны берег под пальмами был усеян телами погибших и умирающих, с ветвей деревьев свисали куски костей и мяса, а песок под ногами стал темно-красным от пролившейся крови.

– Он подходит, – тихо произнес Эверар, наблюдая, как корабль умело лег на курс, удачно воспользовавшись сильным порывом ветра.

В парусах корабля светились дыры, оснастка была порвана, в бортах зияли пробоины, и по меньшей мере одна из трех главных мачт треснула, отчего верхний рулевой парус стал теперь бесполезным, и все же «Орел» приближался. Несомненно, тот, кто стоял за его штурвалом, был знатоком морского дела.

В подзорную трубу Эверар разглядел моряков, карабкающихся вверх, чтобы по приказу капитана привязать боевые паруса. Он увидел на палубах блестящие черные пушки, демонстрировавшие железные жерла, и стоящую возле них оружейную команду. На корме, на мостике, собралась группа офицеров в форме, и их белые бриджи и темно-синие кители были безошибочно узнаваемы даже с такого расстояния. От внезапного блика света, отразившегося от меди, по коже Эверара побежали мурашки, ибо он осознал, что враг его видит так же хорошо, как и он его.

– Враг, – буркнул Эверар и с отвращением сплюнул. Как, черт возьми, военный корабль янки отыскал Змеиный остров? Безусловно, ни один из приближенных паши не предал бы их: цитадель Фарроу была выгодна правителю города Алжира как незаменимая военная сила для поддержки наступления на Триполи. Эверар полагал, что война за контроль над Средиземным морем приняла плохой оборот. Если янки смогли послать корабли для уничтожения береговых корсаров, значит, жизни брата Эверара, Дункану Фарроу, и двум его кораблям, «Ястребу» и «Дикому гусю», грозит опасность. – Корт! – громко крикнул Эверар, опустив подзорную трубу.

– Да, дядя? – отозвалось хрупкое существо, черты которого невозможно было разглядеть под слоем грязи и жирного пота.

– Мы готовы к стрельбе?

– Мы вполне можем держать их на расстоянии, – последовал уверенный ответ. – У нас полно снарядов и крупной картечи. Сигрем принес достаточно запалов, и теперь мы можем бросить сотню зажигалок, если негодяи будут следовать тем же курсом.

– Ах, Корт, сегодня твой отец гордился бы тобой, – усмехнулся Эверар и нежно похлопал подростка по плечу. На него глянули огромные блестящие изумрудные глаза, и изумительные белые --">