Оксана Зиентек - Второй встречный (короткая версия)

ожидать от незнакомцев, и, соотвественно, что будет лучше, ускорить шаг или, наоборот, остановиться и первой узнать свежие новости. Пока я решала, от группы отделился всадник на неказистом рыжем коньке и порысил в нашу сторону.

 - Милостивая госпожа! - Голос был совсем еще мальчишеский, ломающийся, как у Айко - младшего из моих племянников - Подскажите, где мы можем найти местный храм?

    Вопрос, если честно, удивил.  Наш Горнборг не был таким уж крупным поселением, чтобы не увидеть колокольню стоящего в центре храма. Но, мысленно пожав плечами, махнула рукой в сторону единственной мощеной дороги, уходящей в город: „Следуйте прямо, любезный рыцарь. Длинная улица приведет Вас прямо к храму“.  Польщенный оруженосец (точно, как Айко, такой же еще мальчишка) отвесил поклон и потрусил к своим господам. Я же махнула детям, чтобы быстрее сворачивали к лесу. Похоже, прибывшие - всего лишь обычные рыцари, следующие по своим делам, но с вооруженными незнакомцами даже в наши благословенные времена никогда нельзя быть слишком беспечным.

    По дороге  не удержалась, оглянулась.  Рыцари неспешно ехали в сторону  поселения. Было видно, что приезжие чувствовали себя вполне уверенно, явно наслаждаясь теплым  деньком. Ни шлемов, ни полного доспеха, лишь кожаные колеты позволяли хорошо рассмотреть приезжих.  Впереди, сильно выделясь из общей группы, ехали два рыцаря. Один из них был совсем седой, однако, широкий разворот плеч и гордая осанка не позволяли усомниться, что древним стариком рыцарь не являлся. Второй рыцарь казался еще больше, наверное, он мог бы выглядеть настоящим медведем. Однако, плавность движений (а он в этот момент что-то увлеченно доказывал старшему, оживленно жестикулируя) не позволяли усомниться, что перед нами не медведь, а сказочный зверь лев, словно сошедший с королевских гербов.

    В этот момент старший рыцарь, видимо, заметил, что за ними наблюдают, потому что оба рыцаря повернулись и отвесили вежливый поклон в мою сторону. Смутившись, я ответила книксеном и поспешила к ребятне, пока они не сьели всю ягоду, на ходу потирая покрасневшие щеки. Ой, стыд-то какой, благородная девица, а стала, рот раскрыв, словно крестьянка.  Наверное, от досады на саму себя, я сегодня была с мальчишками строже, чем обычно. Впрочем,  Агнесс моих стараний все равно не оценит. Лето в этом году выдалось хоть и непривычно теплым, но довольно сухим, и осень обещала быть такой же, так что поздняя ежевика была удивительно сладкой и ароматной, но была также и мелкой, а много ягод успели за эти пару дней переспеть и теперь расползались прямо в пальцах, пачкая их сладким ягодным соком.

    Домой мы возвращались ближе к обеду. Мальчишки несли нашу скудную добычу, а я мысленно перечисляла дела, которые у меня еще остались на сегодня. В такие ясные деньки раньше мы всегда выделяли время, чтобы до вечера заняться особенно тонкой работой: вышивкой, кружевом, прочим рукоделием для пополнения наших сундуков. Но с тех пор, как мать перебралась к Хельге, Агнесс совсем перестала выделять нам полотно и нитки. Так что сундук мой за последний год так ни разу и не пополнился. Как бы не пришлось в скорости еще доставать из него вещи, потому что одежды нам золовка выделяла тоже скупо.

    В чем-то Агнесс была права, ей еще трех дочек замуж отдавать, каждый медяк на счету, а нам и выйти-то некуда. Вот разве что в прошлом месяце приезжал к нашему бургману родственник жены, из самой столицы. Почему-то госпожа фон Хагедорн настояла, чтобы на домашний танцевальный вечер мы пришли всей семьей, даже с детьми. И столичный гость протанцевал с нами всеми по танцу. То ли из вежливости, то ли из жалости, но пригласил даже нас с Ирмгард. И это был мой первый танец с тех пор, кажется, как мне исполнилось, девятнадцать. На наших сельских праздниках старым девам полагается чинно стоять рядом с почтенными вдовами, скромно слушая и не встревая в разговор.  Но столичному гостю, наверное, просто забыли об этом сказать, так что и мы с Ирмой урвали свой маленький кусочек счастья в тот вечер.

    Вернувшись домой, первое, что я заметила, чужие кони стояли у конюшни. Одного из них я узнала сразу, это был знаменитый вороной господина фон Хагедорна. Этот конь раньше был предметом зависти всей округи, но в последнее время постарел, как и его хозяин. Впрочем, наш бургман наотрез отказывался менять коня, утверждая, что никто лучше не сохранит его старые кости в целости, чем --">