Карла Келли - Рождественское обещание

Фолк, настанет момент, когда вся компания разъедется или отправится спать, а мистер и миссис Бенедикт останутся вдвоем. Фолк молча пожелал им взаимной радости и счастливых супружеских обязанностей. Что касается его самого, то он отправится в «Дрейк» в Плимуте. А куда после, он не имеет ни малейшего понятия. Капитан легко мог заплатить за то, что Бенедикту достанется бесплатно, но не испытывал желания — по крайней мере, в настоящий момент, — выкладывать деньги за проститутку. Прошло больше года с тех пор, как Фолк в последний раз спал с кем-то, и Бог свидетель, что он подумывал об этом, но сомневался, что сможет удовлетворить женщину в том состоянии, в котором находился сейчас.

— Вы остановитесь в «Дрейке», сэр?

— Так точно.

— А потом?

— Не уверен, мистер Бенедикт.

Внезапно ему захотелось, чтобы штурман ушел, потому что Фолк точно знал, что сейчас произойдет. Соберись с духом, Миа, подумал он.

— Сэр, я рад буду видеть вас в своем доме на рождественском обеде.

Капитан знал, что это правда; Бенедикты сама доброта. Тем не менее, рано или поздно все равно настанет момент, когда с ним попрощаются, и он окажется на улице, шагая обратно в гостиницу — или в прежние дни — на корабль. Все это только служило Фолку напоминанием, насколько он одинок, а теперь еще и бездомен.

— Пожалуйста, поблагодарите миссис Бенедикт за ее любезность, но думаю, что на этот раз я просто останусь в «Дрейке», — ответил он.

— Так держать, капитан, — проговорил Бенедикт. Он еще немного постоял на квартердеке, а затем откашлялся. — Сэр, разрешите проститься с вами.

Фолк знал, что это испугает его штурмана, но он подошел к мужчине и протянул ему руку.

— Давайте обменяемся рукопожатием, Дэвид, — предложил он, еще больше нарушая военно-морской этикет тем, что обратился к офицеру по имени. — Вы были самым лучшим штурманом из всех, кто когда-либо служил на корабле.

Произнести эти слова оказалось легче, чем Фолк думал, вероятно, потому что он верил в каждое слово. Оба мужчины предпочли отвести глаза в сторону.

Час спустя настал черед Фолка покинуть «Спартанец»; в капитане теперь не было необходимости. Не было пушек, которые нужно было обслуживать, не нужно было ходить по палубе, и никаким французским или испанским портам больше не требовалась блокада. Минимальная команда «Спартанца» будет предохранять дерево от гнили, а также жечь серу в трюме, чтобы выкурить крыс. Вероятно, «Спартанец» будет снаряжен заново, или продан торговцам, или даже пущен на слом. Если произойдет первое, то Фолк будет только завидовать новому капитану; если последнее, то ему не хотелось знать об этом.

Его багаж уже увезли на берег в «Дрейк». Лучше всего покончить со всем сразу, подумал Джеремия, особенно теперь, когда ночь наступает так рано. Сунув судовой журнал под мышку, Фолк в последний раз огляделся вокруг. Затем он позволил боцману сыграть захождение^[6], пока спускался с борта «Спартанца» в гичку, подпрыгивающую на волнах внизу, готовую к короткому переходу до Девонпорта^[7]. Когда капитан ступил на твердую землю, то уже невозможно было вернуться в море, которое было его домом.

Он получил первое ощутимое потрясение от нового порядка вещей, когда заглянул в карточную комнату в «Дрейке», место, которое на протяжении последних двух декад каждый офицер называл «непрекращающейся игрой в вист». Сейчас комната была пуста. Фолк не стал задерживаться, потому что ощущал себя там словно в гробнице.

Капитан боялся, что, учитывая его угнетенное состояние, от обеда этим вечером в «Дрейке» у него будет воротить с души, но миссис Филлион превзошла себя. Жаркое оказалось нежным, а картофель приготовлен именно так, как ему нравилось.

Он ел в одиночестве и молча, и в этом не было ничего необычного. Хотя зал был почти пуст, у него нашлось время заметить в столовой двух юных гостей, вероятно, брата и сестру, которые выглядели так, словно ссорились друг с другом. Так как ему больше нечем было заняться, Фолк наблюдал за ними.

Юная леди была хорошенькой девушкой, с золотистыми волосами, когда-то причесанными, как он решил, по последней моде, но теперь мокрыми и обвислыми. Фолк мог только предположить, что она недавно путешествовала, и ее волосы пережили громы и молнии почтовой кареты. По его размышлениям, ей исполнилось лет четырнадцать или пятнадцать.

Но его внимание больше привлекал, должно быть, ее младший брат, потому что он --">