Касси Эдвардс - Обещание рая

Касси Эдвардс Обещание рая

Глава 1

Пусть дождь целует тебя, смачивая твои волосы.

Истмен

Май 1825 года…

Побережье в нескольких милях к югу от Чарлстона, штат Южная Каролина.

Огненные вспышки молнии в очередной раз раскололи надвое потемневшее небо и ярко осветили гонимые ветром облака. Громадные океанские волны, вздымаясь, пенились и падали на пустынное побережье, разбиваясь на мелкие, искрящиеся осколки. Неожиданно стемнело и, казалось, прежде времени наступила ночь. Обрушившийся на мыс Пиратов дождь яростно хлестал за окнами маяка.

Смотритель маяка Прэстон Уитни озабоченно вглядывался в разъяренное море, освещая его лучами прожекторов.

— Допускаю, что дождь время от времени нужен, иногда мы даже молимся об этом, но мне совсем не нравится, когда на нас низвергается такой водопад, — жаловался он своей дочери Иден.

Освещая мощным сигнальным лучом бушующие волны, Прэстон включал оглушительную сирену, чтобы предупредить случайно оказавшиеся в окрестностях корабли об опасности, подстерегающей их здесь, на скалистом берегу.

— Будь он неладен, этот шторм! Должен сказать, что это не самый лучший повод отрывать человека от восстановительного сна, — недовольно ворчал Прэстон. — Я должен еще несколько часов поспать сегодня днем, в противном случае ночью не буду стоить и ломаного гроша. Человеку необходимо хорошенько выспаться, если он хочет содержать маяк в надлежащем виде во время ночного дежурства.

— Не волнуйся, папа. Я уверена, что шторм скоро стихнет, — сказала Иден и украдкой взглянула на него. Так же как и Прэстон, она страстно желала, чтобы стихия как можно скорее успокоилась. Ей было очень важно, чтобы отец вернулся в постель и крепко заснул.

И у нее были на то свои причины. Близился день его рождения, и в послеполуденное время, пока отец спит, Иден собиралась съездить в Чарлстон, за подарком, а также за свежими продуктами, необходимыми для праздничного пирога. Если же отец будет бодрствовать, ей придется отказаться от задуманного предприятия: он был категорически против любых ее поездок без сопровождения куда бы то ни было. Однако при возможности она неоднократно позволяла себе самовольные отлучки, конечно же, без ведома отца.

— Не позавидуешь кораблю, попавшему в эту грозную стихию, — проворчал Прэстон, освещая кипящие волны. — Мои лучи могут только предупредить его. Остальное зависит от Всевышнего и Его воли. Я же, Иден, чувствую себя беспомощным. Дьявольски беспомощным.

Затянутое темными тучами небо осветилось очередным ударом молнии. Иден подобрала полы хлопчатобумажной юбки и прильнула к окну, вглядываясь в океан. Темные воды бурлили и казались полны морских змей, кишащих в пенящемся хаосе. Башня маяка содрогалась и качалась, а ее железные балки стонали от натуги, но Иден знала, что сооружение достаточно прочно и выдержит бешеный натиск ветра. Маяк, установленный на огромном, погруженном в воду железном трубопроводе, основание которого заполнено балластом и бетоном, способен противостоять любой разразившейся стихии.

Сколько Иден помнила, здесь, на маяке, прошла вся ее сознательная жизнь.

Прэстон с нежностью наблюдал за дочерью. Он любил и гордился ею. Иден была его единственным утешением с тех пор, как он потерял свою горячо любимую жену… Десять лет прошло со дня ее смерти, и все эти годы дочь напоминала ему верную и преданную Брэнну, словно та никуда не уходила и все еще остается здесь с ним. Временами ему казалось, что Брэнна продолжает жить в дочери.

Иден очень походила на мать. Такая же мягкая, нежная и заботливая. Даже внешне у них было много общего: легкие золотистые волосы, рассыпанные по плечам, светящиеся добротой и лаской зеленые глаза, оттененные золотистыми ресницами, щеки с очаровательными ямочками и мягкие, пухлые губы, будто специально созданные для поцелуев.

«Иден — красивая девушка», — признал Прэстон. Сегодня на ней было отделанное кружевом хлопчатобумажное платье с короткими пышными рукавами с буфами и высоким стоячим белым воротником. Ее груди были круглыми, талия — тонкой, а стройные бедра — прекрасной формы. Да! Иден стала очаровательной взрослой женщиной, и его радовало, что она его наперсница и верный друг.

Но прежде всего она его дочь, и он готовил себя к тому, что рано или поздно ему придется потерять ее, уступив другому мужчине. Он с грустью осознавал, что --">