(Белый Лис Лера) - 彼の目 («Карэ но мэ»/ «Его глаза») (СИ)

Скажем, ты, внезапно… Утратишь способность видеть?

На что намекает этот оскверненный бывший волшебник? В груди неприятно сдавило. Мысль о том, что он больше не сможет видеть прекрасного лица Мэй, не сможет видеть гор и солнца, и, чего хуже — кому нужен слепой дзенин?!

— Ха-ха-ха, разве ты не знал? Ты был слеп, Такао. И слепота тебе идет.

Такао мысленно взмолился всем Ками*, прося дать время собрать хоть немного духовных сил. И нанести удар. Или высвободиться.

Темный мог его убить, но куда интереснее было потерзать дзенина физически и морально. Истесанная кнутом спина начала гореть так, словно его опустили в кипящий котел.

Такао попытался создать иллюзию, но из носа хлынула кровь. Он слишком слаб. Не сейчас. Не время.

Вкус металла прошелся по глотке. Затошнило.

Привратник снова усмехнулся. Понимая, что Такао ждет сейчас, он попытался максимально натурально вспомнить последнюю встречу с Мэй.. Ее угольные пряди, небрежно собранные Сатоши, кимоно цвета безоблачного неба…

Такао не хотел смотреть в темный лик палача. Он отвернулся, выжидая худшего, но тот когтями развернул его к себе. От прикосновения прошлась по шее судорога.

Такао набрал больше воздуха, чтобы не запаниковать, как обычный преступник во время казни, но ему не дали много времени. Когтистые черные руки накрыли его синие глаза, в которых проступили искры и молнии.

— Необычного цвета, очень необычные. А сколько мудрости в них… Нет, глупости… Было.

Он отпустил лицо мужчины. Последнее, что Такао видел — это взмах когтей, устремившихся к его очам. Ни единого звука. Такао не сразу осознал, что произошло.

Перед глазами стояла багровая пустота. По щекам стекали густые капли.

— Отправляйся в нору, из которой вылез. И передай послание кицунэ…

Давление с рук исчезло, кимоно вернулось на истесанное тело по мановению воздуха. Такао почувствовал сильнейший порыв ветра, какой бывает, когда колдун открывает портал. В следующий миг его затолкнули туда.

***

По щекам стекала не только кровь, но и дождь. Порванное, покрытое багровыми пятнами от избиения кимоно за несколько секунд намокло.

Слишком знакомый запах стоял перед носом. Колдун прикоснулся пальцами к лицу, ощущая густые капли. Дрожащими движениями он вынудил себя коснуться глаз, вернее того, что от них осталось. Удивился, отмечая шелк белой ленты.

Подарок Привратника.

С мысли сбил шершавый голос, послышавшийся издалека.

— Вернулся, самостоятельный? И что теперь… — друг не договорил. Глава клана услышал, как прекратились шаги.

— Прости, Кадзу. Я задержался…

Крепкие руки хватают его за плечи, несильно сжимая.

— Что со спиной? Что с… — Кадзу тактично промолчал.

— Прости.

Синоби всмотрелся в белую повязку, которая стремительно краснела от крови, и был поражен сдержанности друга.

— Дурной… За что ты извиняешься? К лекарю тебе надо. Что Он с тобой делал?

Такао поджал губы, пытаясь не показывать другу свое измученное лицо, от чего мотнул головой в сторону, прячась за грязными, серебристыми прядями волос.

— К Чонгану надо, пойдем.

Кадзу осторожно взял друга за предплечье, но тот дернулся. Уверенно, насколько было возможно, сделал шаг вперёд.

— Умный самый? Не дойдешь сам, так прими помощь. Ты ослеп…

Такао ответил совершенно отрешенно и холодно.

— Нет, Кадзу. Я был… слепым.

Мертвая тишина между двумя друзьями затянулась ненадолго. Постоянные вопросы об они, рэйки, переговоры с Масамунэ, допросы Мэй о магии. Он действительно не знал много, не знал того, что происходит вокруг. Такао пытался сбежать от своего стыда и от друга, а Кадзу не хотел чтобы тот намок от холодного дождя и пострадал еще сильнее.

— Сам пойдешь?

Дзенин, не отвечая, сделал очередной шаг, выставив немного руки перед собой, прощупывая воздух перед собой..

Не удержало ослабленное тело.

— Ну-ну, стойкий.

Кадзу поддержал его за локти, пока Такао был на миг от падения в грязь.

Дальше он уже не упирался. Они шли молча.