Людмила Райот - Наездница. Сожженная тобой

скорый отдых и ожидающий ее стог сена, громко заржала. Из длинного здания раздались ответные голоса сразу нескольких животных.

- Тише, Птица, - я спешилась и успокаивающе похлопала ее по шее. Передала уставшую кобылу на попечение подбежавшему мальчику-слуге и направилась к загону. Все также пылая праведным гневом, остановилась у ворот, поджидая берейтора, и он не заставил себя долго ждать.

Сумерки расступились, выпустив из своих дымчатых сетей человека, ведущего в поводу лошадь. Позади раздался стук копыт — Джеймс, в свою очередь, тоже проследовал к конюшне. Помахал мне рукой и скрылся внутри, напевая веселый мотивчик. Я фыркнула и снова повернулась к полю.

Чем ближе подходил новый тренер лошадей, тем очевидней становилось - план «покорения с первого взгляда» имеет множество недостатков. Действительность шла мне навстречу в облике незнакомого, грубоватого с виду мужчины. На нем была простая, ладно сидящая на крепкой фигуре одежда. На белой, далеко не праздничной рубашке виднелись пятна пота. А еще он курил.

Почти вся знать британских островов подсела на эту пагубную привычку, но среди моих кузенов не курил никто. И слава Богу! Не переношу едкого дыма папирос. Хуже табака может быть только опиум, распространяемый в дешевых салонах Дублина.

- Эй! - окликнула я его, когда он поравнялся с деревянными воротцами загона. - Это ты наш новый берейтор?

- Да, - мужчина остановился, и я струхнула еще больше, как следует разглядев его. Да он старше меня лет на десять! Ну, спасибо, Джеймс, удружил.

Уже почти совсем стемнело. Гигантский конь берейтора выказывал нетерпение, помахивая хвостом и косясь на меня черным глазом.

- Меня зовут Марс... Марсель О'Коннор, - я вздернула подбородок. Миг испуга сменился привычной злостью на родителей, додумавшихся назвать меня мужским именем.

- Очень приятно, миледи, - мужчина кивнул, но падать к моим ногам, отчего-то, совсем не спешил. Кажется, напротив — собирался продолжить путь. Конь фыркал и тянул его к конюшне.

- Стой! Ты будешь учить меня прыгать через барьер. С завтрашнего дня.

- Нет, - бросил он, мельком взглянув на меня. Потом затянулся папиросой и выдохнул целое облако горького дыма, отвернув лицо в сторону.

- Нет? - меня второй раз за день охватила растерянность. - Но я умею ездить верхом!

- Я не обучаю женщин прыжкам.

Он сказал это и снова посмотрел на меня, и я вдруг ясно увидала себя его глазами. Я для него просто глупая девчонка, заявившаяся к конюшне прямиком в нарядном, украшенном кружевами платье. Изнывающая от скуки и безделья дворянка, решившая потешить свое самолюбие.

Где-то поблизости прятался Джеймс, желая увидеть, как простолюдин опустит меня с небес на землю. Но дело было даже не в нем.

Этот незнакомый ранее слуга задел меня: его отказ возымел эффект отрезвляющей, вселяющей сокрушительный гнев пощечины.

- У тебя плохо со слухом, конюх? - процедила я. - Я дочь графа Алистана О'Коннора, и ты будешь учить меня прыжкам. Иначе можешь искать себе другую работу.

Повисла тишина. Проклятый конь наконец угомонился, осаженный сильной рукой. Берейтор молчал, забыв на время о папиросе. Раздумывал, будто бы я предложила ему тяжелый выбор. Наконец ухмыльнулся.

- Хорошо, миледи. Завтра в шесть утра. Не опаздывайте — начиная с семи я занят с лошадьми.

Сказав это, он ушел. Я тоже, взмахнув выбившимися из прически волосами, развернулась и направилась к дому. Меня нагнал запыхавшийся Джеймс.

- Ты назвала его «конюхом»? Нет, серьезно? - он покатывался со смеху. - Считай, он уже у твоих ног, Марс! (1)

- Отстань, - раздраженно отмахнулась я от него. - Как думаешь, он серьезно насчет шести утра? Это же несусветная рань!

- Более чем, - продолжал веселиться брат. - Все нормальные часы уже заняты занятиями со мной, Годди и Уиллом. Прости!

Я застонала, поднимаясь по ступеням парадного входа. Лакей с поклоном распахнул перед нами тяжелые створки дверей, и мы оказались внутри имения. Каблуки застучали по мрамору пола, эхо шагов отразилось от высокого свода и расписных стен, преследуя нас по пятам.

Дворецкий Джозеф встретил нас в начале широкой, ведущей на второй этаж лестницы.

- Милорд, миледи, - он почтительно поклонился. - Идемте. Ужин только что начался.

Мы с Джеймсом дружно переглянулись и последовали вслед за ним. С точки зрения Джозефа нет ничего страшнее, чем опоздать на завтрак, обед или ужин. И его можно понять: шеф-повар имения и пара --">