Хайнц Конзалик - От судьбы не уйдёшь

того, чтобы я хоть раз забыла.

— Папа никогда не поднял бы на тебя руку, — произнесла Марианна с убеждённостью, которой, как показалось, ей стало не хватать. Она повернулась к отцу и настойчиво спросила. — Или нет?

Теодор полагал, что сможет выкрутиться из создавшегося положения.

— Не будем говорить об этом раньше времени.

— Почему?

— Во-первых, такой случай, чтобы угадать все шесть номеров, должен сначала наступить. — Теодор развёл руками и глубоко вздохнул. — Но, когда это случится…

— Предположим, что тебе выпало такое счастье, — настаивала на своём Марианна. — Что тогда? — Ей казалось, что она заглянула в неизвестные до сих пор глубины души отца, о которых раньше не догадывалась.

Теодор примирительно махнул рукой.

— Да ну вас!

Казалось, он попал в безвыходное положение и не может ничего придумать.

— Папа! — строго произнесла Марианна.

Он удручённо посмотрел на неё.

— Что ещё?

— Мы ждём от тебя ясного ответа. Разве мама не имеет на это право?

Оказавшись прижатым к стене, человек чаще всего начинает отшучиваться.

— Это же смешно, — сказал Теодор и в подтверждение этих слов издал звуки, изображающие смех. Он надеялся, что жена с дочерью последует его примеру и тоже засмеются. Однако улыбка застыла на его лице, когда он почувствовал на себе их укоризненные взгляды,.

— Чего вы хотите? — спросил он. Никакого ответа.

— Прекратите, наконец, — перешёл он в наступление. — Или я подумаю, что с вами не всё в порядке. — Опять никакого ответа. Наступления не получилось.

— Бина, — обратился он к своей дражайшей половине, — ты же знаешь, как ты мне нужна. Трактирщик без хозяйки на кухне — это же немыслимо. Что бы я делал без тебя? Я же не враг самому себе. Тебе это ясно?

— В такой ситуации мужчина об этом не думает, — с горечью сказала Сабина.

— В какой ситуации?

— Когда он только что потерял миллион.

Теодор в это время подумал о том, что не смог бы позволить себе нанять кухарку, и хотел уже это сказать, но вовремя остановился и произнёс:

— Выиграю я миллион или нет… — прервался он, — допустим, я выиграл. Ты знаешь, что бы я с ним сначала сделал?

В трудные моменты Теодор Бергер становился изворотливым. Это было его положительным качеством, приносившем успех и в супружеской жизни.

— Ты бы сломал нашу старую развалюху и построил бы новый отель, — ответила Сабина. И раздражённо добавила: — При этом мне пришлось бы ещё больше работать.

— Нет, я бы поступил не так.

— Нет? Ты же всегда так говорил?

— Я сделал бы это потом.

— А сначала?

— Купил бы тебе самое красивое меховое пальто, какое только есть в Эссене или Дюссельдорфе. Клянусь тебе!

Казалось, случилось чудо. Глаза Сабины засияли от счастья.

— Тео! — воскликнула она. Её голос дрогнул.

— А я? Что мне?

— Ты получишь второе по красоте, — ответил Теодор дочери.

В семье Бергеров опять воцарился мир. Ситуация, ставшая испытанием на крепость нервов, закончилась.

Теодор зажёг уже погасшую сигару и после серии поднявшихся к потолку больших клубов дыма ощутил желание выпить, для души, ещё немного водки. После этого последовала приятная, но негромкая отрыжка, поэтому Сабина и Марианна промолчали, а Теодор снова взял газету. Не ожидая ничего особенного, он продолжил чтение с того места, где остановился.

Воцарилась тишина. Марианна опять углубилась в мир благородства, не пострадавшем от произошедшего конфликта; Сабина вязала и при этом думала о норке и каракуле.

Ударом кулака по столу Теодор неожиданно прервал тишину. Сабина и Марианна вздрогнули. Не отрываясь от газеты, Теодор воскликнул:

— Тут ещё сказано про одного!

— Про кого? — спросила Сабина, к которой дар речи вернулся быстрее, чем к дочери.

— Про одного полицейского из Баварии.

— Он тоже выиграл?

— Да, выиграл.

Теодор произнёс это неохотно, так как имел для этого основание. Этот неизвестный баварский служитель правопорядка ему не понравился. Правда, Теодор, в общем-то, ничего не имел против чиновников: они приходили в трактир, пили пиво, ели свиные ножки и за всё расплачивались. Но выигравший в лотерею полицейский пришёлся ему не по вкусу, поскольку и так получал достаточное государственное содержание, а тут ещё и выигрыш. К полицейским Теодор питал профессиональную антипатию, так как те часто приходили в трактир проконтролировать время закрытия.

— Это неправильно, Бина, — --">