Хайнц Конзалик - Смерть и любовь в Гонконге

Хайнц Г. Конзалик Смерть и любовь в Гонконге

1

Когда она вошла в вестибюль ресторана «Джуно Револвинг» и с любопытством огляделась, то обратила на себя внимания не больше, чем остальные гости, вместе с ней поднявшиеся на лифте на 26-й этаж, чтобы вкушать там яства в самом роскошном и знаменитом на весь Коулун ресторане. Изысканные блюда, напитки на любой вкус и вдобавок восхитительный вид на Коулун и Нью-Территорис:^[1] на миллионы огней, на мерцающую водную гладь, на тысячи джонок и сампанов, на высотные здания и жалкие хижины бедняков, на широкие проспекты и кривые улочки и переулки, на парки и каменные глыбы у самой воды, на пестрое море рекламы и непроглядную тьму в той стороне, где проходила граница красного Китая. От этой картины, открывавшейся из окон небоскреба на Натан-роуд, 655, захватывало дух, ее просто невозможно было забыть. Один раз в час стеклянный куб ресторана на крыше небоскреба поворачивался вокруг своей оси. И пока на стол подавали отборных омаров, крепчайшее виски и свежайшую икру или искуснейшим образом фаршированных фазанов с соусом «бордо» и гроздьями винограда, у ног гостей лежал прекраснейший в мире город, город сегодняшний и послезавтрашний, хотя ему уже несколько тысяч лет от роду, город открытый, современный и вместе с тем загадочный и таинственный – Гонконг!

Город, многогранность которого непостижима. Город, как в зеркале отражающий чудо человеческого существования: как же по-разному, непохоже друг на друга могут и способны жить люди! Тысячи путей, тысячи возможностей!

Сдав свой легкий, прошитый золотыми нитями плащ в гардероб, молодая женщина задержалась ненадолго перед зеркалом, несколькими движениями руки пригладив свои длинные, до плеч, иссиня-черные волосы. Это была одна из тех восхитительных китаянок-полукровок, у которых не преобладали ни азиатские, ни европейские черты. Рост выше, чем у средней китаянки, стройная, с формами той мягкой и законченной округлости, которая возбуждает самые смелые фантазии мужчин. На узком лице миндалевидные глаза того же цвета, что и волосы, полные, чувственные губы. Стоя сейчас в холле «Джуно Револвинга», в облегающем платье темно-зеленого цвета со стилизованными золотыми и серебряными драконами, с сумочкой из золотой соломки в левой руке, она всем своим видом полностью соответствовала той категории гостей, которых в «Джуно» ждут и всегда рады видеть.

К ней поспешил один из метрдотелей, отдал легкий поклон и вежливо спросил:

– Мадам одна? У вас заказано место, мадам? Боюсь, все места у окон…

Молодая женщина улыбалась какой-то нездешней улыбкой и смотрела как бы сквозь него. Она прошла мимо, прямо в огромный стеклянный зал, и неторопливо, но уверенно, словно точно знала, куда именно идти, направилась к внешнему кольцу ресторана.

– Мадам! – вежливо прошелестел над ее ухом метрдотель, заметно смущенный ее явным к нему невниманием. – Я мог бы предложить столик во втором ряду… Если вы соблаговолите последовать за мной…

Однако она не обратила на него ни малейшего внимания, а подошла к отдельному столику на четверых, стоявшему совершенно особняком у самой стеклянной витрины. Трое из сидевших за ним принадлежали к одной компании, это были французские туристы: месье Жак-Клод Ривер, мадам Мари Ривер и брат мадам, месье Луи Шамфор. Они прилетели в Гонконг дневным рейсом, сняли шикарные апартаменты и по совету одного из недавно побывавших в Гонконге приятелей предпочли поужинать в «Джуно Револвинге», а не в «Гадди», в отеле «Пенинсула», где собирались записные гурманы и сладкоежки. Один вид из «Джуно» чего стоит…

Четвертым за столиком сидел высокого роста, широкоплечий мужчина с бычьей шеей и седыми висками. Он заказал к заячьему филе белое вино – от чего французов стошнило бы – и между второй и третьей переменами закурил сигарилло (тонкая и длинная мексиканская сигара). При этом у мадам Ривер презрительно опустились уголки губ.

На нем был смокинг от отличного портного, к которому совершенно не шла отливающая серебром цветастая бархатная жилетка, то и дело посверкивавшая. По-английски он говорил громко и раскатисто, что выдавало его американское происхождение. За столом они друг другу не представились. Знакомство продлится какие-то три часа, хватит и нескольких ни к чему не обязывающих фраз, больше сближаться незачем.

Вот перед этим столиком и остановилась молодая женщина редкостной --">