(unesennaya_sleshem) - Дал Риада (СИ)

поднял глаза — и встретился с его холодным, ровным взглядом. И тот словно выморозил что-то внутри.

Обтеревшись о его гладкую девичью щёку, Баки поправил килт и, накинув петлю верёвки обратно на шею, вытащил мальчишку на улицу. Его тут же обступили нетерпеливо — Брок и другие мужи, ждущие свою долю. Баки оставил его там, а сам ушёл и бродил до самой ночи между костров, здороваясь с другими главами кланов, принимая кубки, вспоминая прежние битвы. И не чувствовал больше покоя. Сон покинул его. Наутро небо заволокли тёмные, тяжёлые тучи, и начался дождь, что лил днём и ночью и размыл дороги до того, что войско не могло двигаться дальше несколько дней. Кони вязли в этой грязи по бабки и не могли вытащить копыта. Тогда их и настигли наёмные отряды ирландцев. Они напали ночью, исподтишка, убив спящими едва ли не половину войска. Баки не спал и успел поднять своих людей, но это мало помогло. Их было много. Броку снесли голову одним из первых. Он, его учитель, сражался плечом к плечу и защищал до последнего вздоха. Все его мужи полегли, сражаясь с ирландцами вкруг под ледяными струями дождя. Они проиграли эту битву. Баки ещё надеялся обмануть судьбу, но в конце ему отрубили руку, кровь начала бить фонтаном — и боль была столь сокрушающей, что он растерялся на миг. И этого мига хватило, чтобы его втоптали в грязь, полоснули по горлу и так и оставили лежать. Его спасла кольчужная рубашка с высоким воротом — он остался жив.

Когда ни одного пикта, стоящего на своих двоих, не осталось на поле, и ирландцы принялись собирать тела своих и оттаскивать куда-то, куда Баки не видел с того места, где он лежал — тогда дождь закончился.

Тучи ушли так же быстро, как и налетели — словно усталые рыбаки растащили свои сети. Они оставили за собой серое непроглядное небо, и солнце не собиралось показываться в этих землях. Но дождя больше не было.

Как не было больше малого войска пиктов, шедшего вдогонку большому.

Его губ коснулся грубый керамический край горшка. Он был горячим и обжигал, и несло из него тошнотворной болотной вонью. Баки поднял глаза — и встретился с внимательным взглядом друида. Мальчишки… И плотнее сжал губы.

Друид смотрел на него с той же непонятной Баки отчуждённостью. Только что-то в глазах чуть изменилось. Он уверенно зажал ему нос ледяными костлявыми пальцами, не торопясь дождался, когда Баки, задыхаясь, начнёт хватать ртом воздух, и влил в него своё дрянное ведьмаческое пойло. Оно прокатилось до самого желудка огненным шаром, и Баки пытался разодрать кожу под нагрудником пальцами, надеясь унять боль. Не помогло. Посмотрев на него ещё немного, друид моргнул, словно с чем-то соглашаясь — и перешёл дальше по поляне, к гэлу. Тот принял пойло с молчаливой безропотностью, пуча на мальчишку свои рыбьи глаза.

========== 3. Ты или тебя ==========

Солнце достигло зенита и начало припекать, но друид зачем-то разжёг огонь сильнее. Баки старался не спать, чтобы не пропустить ничего, но его то и дело уводило по неверным тропинкам бреда. После гадостного пойла становилось легче — и дышать, и тело не так болело, и почти не трясло. Но через время всё возвращалось, наваливаясь разом, и… Баки чувствовал, что стоит на краю. Балансирует на остром лезвии меча чуть вперёд, чуть назад, снова чуть вперёд. И от него сейчас мало что зависит. Перестань мальчишка поить его этой своей заговоренной дрянью — и он вряд ли доживёт до следующего дня.

Он был не самым плохим. Один из остальных раненых умер, не приходя в себя, ещё до полудня. Баки понял это, когда друид, тяжело и очень печально вздохнув, оттащил его подальше, за круг елей, где положил ему на веки пару плоских камушков и сложил погребально руки на груди. Да так и оставил.

Спустя какое-то время и неясное число плутаний в болезненной дремоте, Баки услышал тошнотворный хруст. Звук этот ни с чем нельзя было спутать — так задние, самые сильные зубы переламывают тонкую кость. Только повернув на звук голову, Баки понял, что старый, матёрый волк пришёл вкусить приготовленный для него ужин. За волком были лисы, хорьки, а к концу трапезы пришёл медведь. Когда солнце начало уходить из своей высокой точки на небе, от мертвеца не осталось ничего.

И ни один зверь, осторожно поводивший носом в сторону костра, не испугался дыма. И ни один из них не пытался подойти ближе к раненым, словно

--">