Сара К. Л. Уилсон - Завоевание фейри

сорок.

Я сглотнула ком эмоций.

— Да. Вот, надень плащ, — я помогла ему с плащом, озираясь в комнате. Нам нужно было что-то еще?

Я поспешила к койке у стены пещеры, схватила два одеяла. Одно для носилок для мамы, одно для бинтов.

Вода.

Рядом с флягой была бочка, наполовину наполненная водой. Я быстро наполнила флягу, сунула ее в руки отца с одеялами.

— Пожалуйста, понеси это.

Он кивнул, и я едва подавила рычание от раздражения, каким его сделала судьба. Раньше он вел бы экспедицию по спасению моей матери.

Я привязала клетку к поясу. Что-то ущипнуло меня за кожу, и я зарычала.

— Веди себя прилично, или я тебя сожгу.

— Нет, — сказала сестра. Было странно слышать ее голос, пока я ее не видела. — Я тебе нужна. Ты это теперь знаешь.

Я игнорировала ее, схватила руку отца и вывела его из пещеры. Оружия не было. Я не могла вооружить его. Он хоть помнил, как держать лук?

Я потащила его за собой, поспешила к матери, едва дышащей на камнях.

— Генда! — он бросил одеяла, увидев ее, подобрался к ней.

— Нам нужно две ветки для носилок, — сказала я, пошла к деревьям и вытащила быстро нож из-за пояса, отрезала подходящие ветки. Сойдет.

Я вернулась туда, где мой отец сидел, рыдая, рядом с моей матерью, схватила одеяло и привязала его к палкам, чтобы сделать носилки. Мы понесем ее в этом.

— Ты тратишь время, — сказала сестра. — Ты не можешь уже ее спасти.

— Не здесь, — согласилась я.

— Нигде. Она умирает.

Моя повязка сползла, и я закончила с одеялом, посмотрела духовным зрением в глаз Анабеты. Она перевела взгляд с Хуланны на меня.

— Она на тебя не похожа, Леди Кубков.

— Не важно, как она выглядит, — заявила Хуланна. — Важно, чтобы она умерла в нужном вместе в нужное время. Она должна умереть у Двери Жути. И скоро.

— Ты должна знать, сестра Леди Кубков, — голос королевы Анабеты был грозным. — Я выйду из этой клетки, и тогда я сорву с тебя кожу и заставлю танцевать для меня без кожи.

Я поежилась. Я должна была привыкнуть тому, что мне желали смерти, но не удавалось.

— Если думаешь, что моя сестра яростная, — парировала я, — ты не видела, что я могу делать с фейри. Угрожай, еще увидишь, как это обернется для тебя.

Я подняла повязку и оторвала кусок ткани от второго одеяла, обмотала им стрелу в груди матери, пытаясь привязать ее так, чтобы она не двигалась, пока мы будем ее нести. Я накрыла маму ее плазом. Она потеряла сознание, но еще дышала.

— Ты — целитель? — спросил у меня отец.

— Нет. Я просто пытаюсь помочь, — нежно сказала я.

Он кивнул, губы скривились, пока он боролся со слезами.

— Стрела плохо попала. Сложно выжить после такого, — сказал он.

— Да, — согласилась я. — Помоги поднять ее на носилки.

Он прошел, чтобы помочь мне.

Я покачала головой.

Я не должна была обходиться с отцом как с ребенком, стараясь не пугать его. Он должен был защищать меня. Но жизнь не всегда так работала, да? Я видела, как старики в деревне сходили с ума, и о них заботились их выросшие дети — кормили кашей у камина, мыли тела, с помощью которых появились в этом мире. Но это ощущалось далеким, чужой проблемой. Я не ожидала, что мне придется говорить нежно с тем, кто когда-то был самым сильным и мудрым человеком из всех, кого я знала.

Глаза матери открылись, она застонала, когда мы передвинули ее на носилки.

— Куда? — спросил отец.

— В другой мир, — я вытащила меч из ножен и рассекла им воздух, думая о маме, и что ей нужна была помощь. Как только в воздухе появилась брешь, я указала отцу брать его конец носилок, пока я подняла свою. Мы медленно подняли маму в воздух. Она резко дышала ртом, шипя с каждым вдохом.

Дрожа, я прошла в брешь в воздухе в Фейвальд.

Лучше бы это сработало. Это должно сработать.

Глава вторая

В Фейвальде был день.

И славно. Я не могла сейчас разбираться с Кровавыми лунами или Дикой Охотой.

Мы прошли в белый свет Фейвальда, и я пошатнулась от ужаса, ударившего по груди. Я не могла дышать.

Я забыла опустить повязку. И Фейвальд как-то казался хуже обычного.

Он запутывался, будто двигался, как жук под тканью. Земля извивалась, сплеталась под моими ногами, и все перед глазами дрожало, от этого меня тошнило. Я подавила желчь, шагнула вперед. Я не могла опустить носилки, пока отец не вышел в брешь. Я пыталась задеть щекой плечо, чтобы опустить повязку, --">