Алекс Хелльвальд - Хрисалида

Глава 1

— Ишь, развалилась, бесстыжая! — бормотал над головой брюзгливый старческий голос. — Совсем молодёжь совесть потеряла! Ишь, валяются тут всякие, голыми в общественных местах! — возмущалась старушка. — Вставай, безбожница, и убирайся, покудова сюда люди не пришли!

Девушка с трудом разлепила глаза, которые застилала белая пелена. В голове слышался неясный шум. Речь ворчуньи звучала глухо, словно уши были забиты пухом. В горле сильно першило, а во рту было сухо.

Новый укол ветки в обнажённую ягодицу возмутил чужачку. Она присела и попыталась сфокусировать расплывающийся взгляд на источнике раздражения. «Вот ведь прилипла! Мне и так плохо, а эта заноза всё не отстаёт, шпыняет меня, да веткой тычет!»

— У-у-у! Очнулась, бесовская рожа! Разнагишалась тут, трясёт своими грудями, парней соблазняет, — снова завелась бабка. — Прикройся хотя бы, охальница! Ишь, голым задом сверкаешь по всему городскому парку!

Девушка молча воззрилась на докучливую старушенцию, пытаясь сообразить, кем сама она является и как попала в это незнакомое место. Обидчица что-то бубнила и размахивала царапучей корявой веткой. Посидев немного, молодая особа осмотрела себя и досадливо поджала губы. Она запамятовала своё имя и решительно не помнила, как оказалась тут в таком виде. Незнакомка не припомнила местности, а её одежды поблизости также не оказалось. Паника медленно, но верно накатывала на девушку. В конце концов она всхлипнула и горько расплакалась.

— Простите меня, — рыдая и заливаясь слезами, обратилась она к бабульке. — Я не специально тут разлеглась в таком виде, — прошептала девица, размазывая чумазыми ладошками грязь по лицу.

— Хм, — более миролюбиво отозвалась поборница морали. — И что же ты забыла в таком виде в наших краях?

— Я не знаю, в чьих я краях и как меня зов-у-у-у-т, — плакала навзрыд девчонка.

Любопытная старушенция подобралась к ней поближе и с интересом наблюдала, как крупные капли из глаз девицы падали в траву, которая тут же жадно впитывала их корнями. Рыдающая незнакомка не замечала, как из места, орошённого её горькими слезами, взошли и распустились яркие цветы, никогда ранее не цветшие тут.

— Та-а-а-к, детонька, — протянула бабуся. — Похоже, ты не из нашего мира. Лесная нимфа? Или дриада?

— Откуда вы это знаете? — прекратив нытьё, заинтересованно спросила девчонка.

Постепенно взгляд девушки прояснился, и она с ошеломлением воззрилась на удивительное существо со странными ушами в виде листочков, умилительно трепетавшими на ветру, и крючковатым носом с растущим на нём росточком. Длинные космы, словно сухая трава, спускались от головы до пят. Корявые руки были похожи на плети кустарника с растопыренными в стороны веточками-пальцами.

— Дык ведунья я местная, кикимора болотная, Ёрничиха. Всё про всех местных духов знаю и ведаю. И то, что ненашенская ты, мне сразу стало понятно. Таким колдовством местные не владеют, — сказала она, указывая на чудный цветок, колышущийся в траве.

— А про то, откуда бы я могла сюда попасть, вы не знаете? — с надеждой спросила потеряшка.

— Э-э-э, нет, — пожав сухонькими плечами, ответила кикимора. — Таких, как ты, я здесь ещё не видывала. Но кой-чем всё же помочь смогу, — старушка ненадолго зажмурила свои чёрные глазки-ягодки, а затем, распахнув их, широко улыбнулась щербатым ртом. — Сейчас и проверим, дриада ты, али хто, — довольно хохотнула она, потирая веточки друг об друга. — Дриады — это духи, живущие в деревьях. Подойди к дереву и дотронься до него! Коли ответит оно тебе, значит, ты и есть лесная нимфа.

В парке росло довольно много высоких и стройных деревьев, но к какому из них её тянет, девушка пока не понимала. «Ладно, может, я и не дриада. Чего раздумывать, дотронусь до любого!»

Незнакомка поднялась и неровной походкой поплелась к ближайшему дубу. Дотронувшись до него, она мысленно спросила: «Тут кто-нибудь есть?»

Никто не ответил. Она досадливо прихлопнула ладошкой по коре могучего гиганта.

— Ну-ка, лапы прочь от моего жилища! — заверещало дерево.

Девушка испуганно отпрянула от истерично вопящего растения.

— Шатаются тут всякие, потом жильё пропадает! — самозабвенно орал дуб.