(Morgan Perry) - Канат (СИ)

деревянную скамейку, выкрашенную в небесно-голубой оттенок.

Присев, Алиса посторонилась спутницы и отодвинулась на полметра дальше, вглядываясь в перебинтованное лицо, где не спрятаны были лишь окровавленные, нежно-фиолетовые губы.

— Как пожелаешь, — грустно выдохнула Эвелина, глядя на отстранённость Романовой, — в любом случае, я пришла к тебе с просьбой о помощи.

Алиса не понимала, чего стоит ждать от безжизненной девушки с хриплым голосом, взявшей ее ладонь в свои блеклые пальцы:

— Мы находимся на грани миров, если ты задаёшься этим вопросом у себя в голове. Я понимаю, это прозвучит дико, но у тебя есть возможность всё исправить. Вопрос лишь в том, воспользуешься ли ты ей? — мертвая оппонентка развернулась в сторону мерцающего космоса.

— Не понимаю, я умерла? — Казалось, это был единственный вопрос, что терзал неспокойную душу Алисы.

— Нет. Давай-ка я объясню тебе всю суть. Платформа смерти выглядит совсем иначе, нежели платформа судьбы, — хихикнула та. — Мы находимся на последней. Сюда попадают души тех, кто был послан вселенной изменить что-то в её необъятном течении. Будь то место, время или обстоятельства: всё в этом мире подобным душам подвластно. И ты одна из них.

Робко сжав пальцами тёплую ладонь, Эвелина наклонила голову чуть вбок, пытаясь поймать чувства девушки сквозь своё сердце. Её глаза были изуродованы и прятались под маской окровавленных бинтов и повязок, отчего Романову пробивало мелкой дрожью, пока она изучала сидящую напротив сестру Вулфарда.

— Хочешь сказать, я вершу судьбу Финна? — недоумевающе протягивает Алиса, стараясь не заострять взор на костяшках, ласкающих ее руку.

— Не совсем. Можешь считать себя ярким фонарём, который направит моего братца на путь истинный. Пока я ехала сюда, всё верила в свою последнюю надежду — в тебя. Я так хочу, чтобы ты помогла всё исправить. Так хочу снова увидеть его лучезарную улыбку, его теплеющий взгляд и нежность в медовых глазах, которой он поначалу горел, оглядывая тебя с разных сторон.

Эвелина грустно улыбнулась, склонив голову вниз. Бинт на её глазах намок, словно из впалых дыр, оставшихся вместо глаз, ручьём потекли слёзы. Алиса мягко погладила девушку по плечу, ощущая сухие, светлые волосы под подушечками пальцев.

— Ты видела всё, что происходило?

Романова старалась осторожно подойти к этому вопросу, но девушку напротив словно пробило электрическим разрядом. Она резко отдернула руку и прикрыла двумя лицо, начав тихонько всхлипывать.

— Когда он уродовал твоё тело, вонзая в него десятки острых лезвий, я просто не смогла сдержать слёз и крика от невыносимой боли. Мне было так жаль тебя, я винила себя в том, что сама довела братика до подобного состояния. Я так хотела помочь, так хотела оттащить тебя от него и закрыть собой! Если бы не этот злосчастный стеклянный короб, сдерживающий меня от вашего мира, я бы остановила его! — ветер завыл, вместе с её сожалениями. — Я, правда, очень сожалею о случившемся, мне так жаль, Алиса. Я никогда не думала, что он превратится в нечто страшное и психически-разбитое. Я совершенно не хотела такого исхода, я во всём виновата.

Девушка винила себя, рыдая навзрыд, запрокинув голову вверх. Сквозь стеклянный потолок платформы мерцали яркие звёзды, кое-где виднелись пролетающие кометы, разрезающие гладь космического неба.

— Тише, иди сюда.

Прижав в свои объятия хрупкое тело, Алиса мягко гладила светлую макушку, нежно нашептывая:

— Ты ни в чем не виновата, не стоит грузить себя такой ношей. Я верю, что ты очень хочешь всё исправить. Я помогу, обещаю, я сделаю всё, что в моих силах. Просто дай мне знать, как?

Они просидели в объятиях долгие минуты, казалось, Эвелина растягивала момент нежности, чтобы каждая клетка её мертвого тела раз и навсегда запомнила: каково это, быть нужным.

— Но что будет, если я откажусь?

— Исхода два. При твоём отказе, ты очнёшься в больнице, а Финна тут же загребут под суд и назначат ему два суммированных пожизненных. В книге его судьбы было прописано, что он выдержит в тюрьме всего год, затем, глубокой зимой, покончит с жизнью, утопившись в оледенелом пруду в зоне его заключения.

От услышанного по телу Романовой

--">