Дмитрий Вересов - Завещание ворона

Дмитрий Вересов Завещание ворона (Черный Ворон-6)

Рас — стояние: версты, мили…

Нас рас — ставили, рас — садили…

По трущобам земных широт

Рассовали нас как сирот.

М. И. Цветаева

Глава первая Кусала бы локти, если бы дотянулась (июнь 1995, Колорадо)

Миссис Сесиль Вилаи, в девичестве Дерьян, глубоко вздохнула.

— И все-таки, я не знаю… Мы ведь раньше полуночи не вернемся. Оставить детей на целый вечер… Лучше поезжай один.

Крис даже ответить не успел, как волна детского протеста обрушилась словесным потоком на их чуткие, родительские уши.

— Но, мамочка, ты же обещала, сама нас учила, что обещания надо выполнять.

— Мамочка, не беспокойся, все будет хорошо, мы с Дейвом будем строить железную дорогу, а Джуди — рисовать.

— А Кончита лазогреет нам ужин в микловолновке!

— А мы поможем ей выкупать и уложить Джимми.

— И посуду сами помоем…

— И ровно в десять ляжем спать.

— В полдесятого! И не забудем почистить зубы…

— И проветрить спальню…

— И помолиться пелед сном…

«И на мордашках — ни тени лукавства, — усмехнулась про себя Сесиль. — Глаза правдивы и невинны — можно подумать, прямо ангелочки…» Мать четверых детей, которую не проведешь их хитростями, переводила взгляд с одного на другого. Чистенькие, здоровенькие, благовоспитанные до кончиков ногтей, до оттопыренных ушек первенца Дейва, до розового проборчика умницы Заки, до аккуратно причесанных каштановых кудряшек очаровашки Джуди… Сесиль перехватила гордый взгляд мужа и сразу поняла, о чем он сейчас думает… Да, Крис, да, дорогой, разумеется, именно из таких детей получатся настоящие люди будущего, люди двадцать первого века. Воспитанные в атмосфере строгой любви и разумной дисциплины, взаимного уважения и ответственности за ближнего, в доме, где более не властвует грех, и абсолютно неприемлемы ложь и сквернословие, где каждый стремится удаляться от духовной распущенности, где нет и не может быть праздности, а табак, алкоголь, кофе, чай — это, если уж называть вещи своими именами, то самое непотребство, о котором и говорится в апостольском учении… Ей давно уже не составляло ни малейшего труда читать мысли своего обожаемого супруга.

— Дорогая, дети абсолютно правы. Мы же дали слово Аланне и Алексу. К тому же, вспомни, с самого рождения Джимми ты выезжала из дома только в Собрание, в магазин, к доктору и в фитнес-центр. Конечно, ждать полноценного, «отдатливого» общения, как с братьями, не стоит. — Крис взял ее руку и прижал ладонью к своей груди. — Но ведь каждый день Бог посылает нас, как агнцев среди волков и…

Голос его звучал все выше и убедительней, но Сесиль уже не слушала мужа. Перед ее мысленным взором отчетливо предстала чашка горячего, крепкого эспрессо, рядом — дымящаяся в пепельнице сигарета и коньячный бокал, на донышке которого призывно плещется… непотребство!!!

— Да, муж, ты как всегда прав. Едем.

Она осторожно высвободила свою руку и поспешила наверх переодеваться.

Покорная жена и добропорядочная мать, Сесиль будто слышала, что ее муж сейчас уже молится, в благодарении Создателю за нее, которая в эту минуту не хочет, до чертей собачьих не хочет присоединиться к его молению искренне и смиренно. Потому что ему не объяснишь, что «все человеку можно, но не все полезно, что все человеку дозволено, но ничто не должно обладать им». Вверни она ему эти слова в каком-нибудь разговоре — головоломка Святого Петра поставила бы его в тупик, хотя Крис наверняка наизусть знает их… с Библией в руках.

— Черт! — с хрустом оторвалась пуговица на манишке. — Вот дерьмо!

Блуза разошлась на груди и Сесиль, сжав кулачки, зло уставилась в стойку гардероба.

* * *

— Сесиль, дорогая!.. Чмок-чмок… Сколько же мы не виделись? Прекрасно выглядишь…

Ответить на сладкую ложь Сесиль сумела лишь натянутой улыбкой. Четверо детей и месячная задержка, фигуру, мягко говоря, не усовершенствовали. Никакие сауны, массажи, диеты, пробежки и гимнастики не сумели поспособствовать обретению былой изящности. Сама себе Сесиль напоминала теперь глупый шарик на очаровательных туфельках. Ножек даже не видно. Слава Богу, еще не вылезли пигментные пятна — неизбежные спутники ее перманентной беременности.

В сравнении с ней Аланна казалась Дианой-охотницей, а Таня Розен — вообще Венерой Милосской. И --">