Дмитрий Вересов - Полет ворона

Дмитрий ВЕРЕСОВ ПОЛЕТ ВОРОНА (Ворон-2)

Но иные все же умирают

Там, внизу, под плеск тяжелых весел…

А другие у руля, высоко,

Знают птиц полет и звездные страны.

Гуго фон Гофмансталь

27 июня 1995

— Теперь направо, пожалуйста. И через Кировский мост, — сказал мужчина водителю. — Или он теперь снова Троицкий?

— Троицкий, — подтвердил немногословный шофер а повернул направо.

— Куда мы? — спросила женщина. — Нас же ждут…

— Подождут. А я хочу еще раз к своим заглянуть, напоследок. Это быстро.

Женщина кивнула и прикрыла своей ладонью сжавшуюся в кулак руку мужчины. Рука медленно разжалась…

Глава первая ЦВЕТ ПАПОРОТНИКА

27 июня 1995

Люсьен Шоколадов ловко подцепил лопаткой блинчик и перевернул его на другую, еще неподогретую сторону. Ту же операцию он повторил со вторым и третьим блинами. В образовавшуюся после этого паузу он снял с полки свой блестящий медный кофейник и наполнил водой из-под крана. Светлана Денисовна, бдительно следившая за каждым его движением, тут же подскочила к раковине и протерла кран, которого касались пальцы Люсьена, заранее заготовленным раствором хлорки. В ответ Люсьен как бы невзначай колыхнул полой короткого халатика и приоткрыл бледную, тощую ягодицу. Соседка сказала: «Тьфу!» — и отвернулась.

Быдло. Что за планида, в самом деле, — обреченность на существование в окружении быдла? Ну ничего — теперь надо забыть спустить за собой воду в туалете. Пусть обоняют! Вылезла Катька и что-то зашептала Светлане Денисовне. Люсьен попытался шумно испортить воздух, но что-то не получилось. Он опустил глаза, пробормотал привычно: Святый Боже, святый крепкий, святый бессмертный… перекинул блинчики со сковородки на тарелку и, покачивая бедрами, направился в свою обитель.

Дверь из темного, обшарпанного коридора вела словно в другой мир. На фоне рельефных, под холстинку, розовых обоев особенно эффектно смотрелась мебель, которую Люсьен подбирал по принципу контрастности — белый диван и такие же кресла в стиле модерн соседствовали с резной, старинной работы кабинетной тройкой из шкафа, стеллажа и письменного столика с бюро, в красном углу стоял потемневший от времени киот, любовно отреставрированный Люсьеном, а у противоположной стены под бархатным балдахином громоздилась кровать на четырех столбах, почти достигавших потолка. Верх шкафа, застекленная часть стеллажных полок, крышка высокого трюмо сбоку от кровати и верх пианино были уставлены разными милыми сердцу безделушками — фарфоровыми пейзанами, пейзанками и зверьками, вазочками с мелкой икебаной, слониками и прочим в том же духе. Почти все свободное пространство стен занимали картинки преимущественно эротического содержания, иконы и разного рода меморабилия: фотографии в рамках, плакаты и афиши под стеклом, вымпелочки и расписные тарелочки.

Люсьен поставил блинчики на журнальный столик, достал из стеллажа льняные салфетки, две тарелки с золотой каймой, витые ложки и вилки и две кофейные чашечки костяного фарфора. Потом он вышел в коридор и через минуту вернулся с кофейником, который опустил на тот же столик, на деревянную подставку.

— Ку-ку! — сказал он, закончив все приготовления. Не получив ответа, он подошел к кровати и чуть отогнул занавеску. — Подъем, сладкий мой. Репетицию проспишь.

— А ну ее в жопу! — раздался из-за занавески юношеский басок.

— Фи! Коль выражанс! — Люсьен поморщился. — Смотри, Гусиков не одобрит…

Занавеска отлетела в сторону, и взору Люсьена предстал стриженый молодой человек атлетического сложения.

— Одолжи тогда мне халатик, пойду хоть морду сполосну.

Люсьен с готовностью скинул с себя халат и набросил его на широкие плечи молодого человека, задержав там руки несколько дольше положенного.

— Люська, кончай обжиматься, — проворчал молодой человек. — Я еще зубы не чистил. И вообще, не люблю нежностей натощак.

Он хлопнул дверью. Люсьен сладко потянулся и налил себе кофейку. Славное знакомство, славное… Мальчика он заприметил давно — тот выступал в «Орфее» с труппой атлетического балета, — но снял только вчера. Пришлось после номера угостить коньячком… ну, и так далее… Хороший мальчик, «белый» или, как нынче стали выражаться, «свингующий» — то есть может и с девочками, и так. Люсьен и сам в --">