Джиана Дарлинг - Очарованная (ЛП)

Серене.

Наша дружба изменила мою жизнь. Ты моя фея-крестная, Йода, лучший друг и наперсница. Спасибо за все, что ты делаешь для меня.

#McDarling4Life

«Я хочу быть внутри твоего самого темного всего».

-Фрида Кало.

Это был самый важный день в моей жизни.

Я знаю, что большинство людей говорят так о чем-то радостном, выпускной, свадебная церемония, рождение первенца.

Моя ситуация была немного другой.

Конечно, это был мой восемнадцатый день рождения, но это также был день, когда меня продали.

И я не имею в виду продать метафорически. Что касается меня, моя душа все еще была цела, хотя мой отец мог продать свою в обмен на тысячи долларов, которые он получил бы за мое тело. Его это не сильно волновало. И, честно говоря, меня тоже. Если у Шеймуса Мура когда-то и была душа, то она уже давно превратилась в золу и пепел.

Вы, наверное, удивляетесь, почему я согласилась с этим. Пока я сидела в потрепанном красном «Фиате», мой брат-близнец Себастьян только что остановился в сороковой раз рядом с моим потенциально бездушным отцом, который подпевал Умберто Тоцци, как будто это был обычный день, я задавалась тем же вопросом. Моя старшая сестра Елена проходила бесплатный онлайн-курс по этике, и даже она не знала морального ответа на вопрос, к которому свела моя жизнь: стоит ли обмен одним телом цены счастья нескольких человек?

Мне было все равно, что она не ответила. Для меня это уже не имело значения.

— Ты помнишь, что я тебе говорил, милая? — спросил мой отец, перекрывая жестяной звук автомобильных динамиков.

«Si».

— По-английски, — мягко выговорил он с кривой улыбкой в ​​мою сторону. Как будто я просто была глупым ребенком и дразнила его своим мини-бунтом. Я хотела дразнить его кожу лезвием холодного оружия, но зажала язык зубами и сильно прикусила его, пока фантазия не растворилась в боли.

— Скажи мне, — продолжил он.

—Нет.

Его рука нашла мое тонкое бедро, и  стальные пальцы смяли его в грубом сжатии. Я привыкла к его физической форме, и это меня не пугало, не сейчас, когда я столкнулась с потенциально гораздо более опасным будущим. Но я все равно ему угодила.

—Я не должна смотреть в глаза...

— В его глаза, — поправил он.

—В его глаза. Или молчи, если со мной напрямую не разговаривают. Я буду слушаться его во всем и держать его в комфорте. Я понимаю, папа, это как итальянский брак, только с договором, а не клятвами. Я свободно говорила на этом языке, но стресс разъедал мой эрудированный ум, как термиты.

Он хмыкнул, не позабавившись моим смешным сравнением. Несмотря на то, что Шеймус не был итальянцем — его ирландский акцент, темно-рыжие волосы и румяный цвет лица всегда выдавали его, — он ассимилировался во всех аспектах культуры, пока быть итальянцем не стало для него своего рода религией. А версия священника моего отца? Скажем так, вы бы никогда не захотели познакомиться с Рокко Абруцци, человеком, который руководил крупным игорным бизнесом для нынешнего неаполитанского капо Сальваторе Витале. Он был достаточно скромен, с вялыми чертами лица и бровями, нависшими над мокрыми черными глазами, но у него были необычайно большие руки, и он любил ими сдавать карты, обманывать женщин и лупить по лицам тех, кто отказывался от долгов. Таких, как мой отец.

Шеймус провел рукой по затянувшимся синякам на правой стороне челюсти пальцами, покрытыми струпьями и без ногтей. По его мнению, была только одна причина, по которой меня продали. И это должно было выплатить его невероятный долг перед подпольными лидерами Неаполя. В течение многих лет я хотела, чтобы они просто прикончили его, порезали на куски и бросили где-нибудь в переулке,

--">