Ксения Алексеевна Лестова , Лидия Сергеевна Чайка - (не) путана для Богдана

Любовь зла, я люблю парнокопытного. Или нет, не так. Какой же он парнокопытный? Если от козла у него только рога от бывшей жены?

Быстро выстукивая каблуками красных лодочек по жаркому июльскому асфальту, я затягивалась тонкой сигаретой и страдала о своей несчастной во всех смыслах любви. Богдаша мне нравился еще со школы. Тогда он был ничем не примечательный ботаник в брюках на пару размеров меньше и в такой же рубашке. Еще и очки круглые носил. Зато сейчас… Вырос мальчик. И стал моим коллегой. Кто бы мог подумать, что он подастся в рекламный бизнес? С его-то тягой к математике. А вон как жизнь повернулась.

Вздохнув, бросила бычок под ноги и наступила на него туфлей. Эх… ну, почему он такой… скромный. Нет, определенный интерес я у него вызываю, это точно. Но дальше робкой улыбки дело не заходит. И я уже начинала подозревать, что со своей женой он развелся по причине мужской несостоятельности. Ну, в том смысле, что уж очень он стеснительный. И хотя сейчас он предпочитал носить красивую и дорогую одежду, в душе остался все тем же тихим зубрилкой в очках.

Дойдя до своей разогретой на солнце машине, я села в салон, мысленно сравнивая его с сауной. Не хватало только купальника и какого-нибудь прохладительного напитка. Или стоит заехать за ним перед работой? До конца обеда как раз оставалось десять минут. Мне должно было хватить.

Но решив удовлетвориться водой из кулера, я уверенно тронула машину с места и помчалась в сторону офиса. Ну что, Богдан Федорович, я еду. И вновь начну за вами наблюдать.

Оказавшись на рабочем месте, я довольно потягивала из стаканчика прохладную воду и из-под ресниц посматривала на сидящего напротив мужчину. Он недовольно хмурился, смотря в монитор компьютера, и периодически покусывал кончик карандаша. Сейчас он напоминал мне маленького беззащитного бобрика, который потерял мать. Так хотелось прижать его к своей немаленькой груди, что я с трудом смогла отвести взгляд.

Черные коротко стриженные волосы, карие глаза, тонкие губы, широкие плечи… Он определенно возмужал и стал еще более желанен для меня. Но глупо бы было набрасываться на него в темном углу и насиловать. Это я решила предоставить ему.

Почувствовав на себе изучающий взгляд, я вновь обратила внимание на Богдана. Он тут же сделал вид, что погружен в работу. А на меня посмотрел случайно. Эх, мужчины… с каких это пор вы стали думать, что женщина должна делать первый шаг? Единственное, что мы можем, это дать вам пинка, что бы вы совсем не разучились ходить. А то за первым шагом в скором времени может последовать и второй, третий, четвертый… А дальше вам придется покупать инвалидную коляску. Печально, господа, печально.

Богдашу спасало от моего праведного гнева на весь мужской род только то, что он мне нравился. И я решила основательно заняться его покорением. Осторожно, якобы случайно. А там посмотрим. Вдруг его внимание перейдет в фазу «подсматривание», затем «интерес», а дальше… Нет, о любви я пока не думала. Надо было еще узнать, как он уживался со своей бывшей. Ведь она как-то смогла дотащить этого скромника до ЗАГСа? Потому что ну не мог он сделать такой серьезный шаг самостоятельно. Его явно привезли туда в связанном виде и с кляпом во рту.

Вскоре я смогла сосредоточиться на работе, и мысли о Богдаше ушли на второй план. Я время от времени слышала его тихие вздохи, но никак не реагировала на них. Пусть тоже поработает. А то такими темпами он во мне дыру прожжет.

К концу рабочего дня я так устала, что единственное, о чем мечтала — это чашка кофе. Холодного сладкого кофе. Так как в такую жару пить горячее было чревато. Блузка на мне тонкая и если я вспотею, то она тут же противно прилипнет к коже.

— Нинка, когда собираться будем? — спросила подошедшая к моему столу Света. Она работала через два стола от меня.

— Через двадцать минут на выход, — улыбнувшись, ответила ей.

Темно-русая прядь волос упала на лицо, и я ее сдула. Пальцы рук же будто приклеились к клавиатуре. Повезло еще, что сегодня начальник благополучно про меня забыл. И не позвал в вой кабинет на ковер.

Двадцать минут тянулись издевательски медленно. Будто кто-то силой мысли замедлил действие всех часов в офисе. Ну и на моем телефоне тоже.

Когда до конца рабочего дня оставалось две минуты, я все же

--">