глаза следака, спросил прокурор.

- Как и все нормальные люди, в своей люльке! - браво отрапортовал следователь.

Прокурор очень подозрительно смотрел на него: глаза красные, но выглядит нормально, пьяным не выглядит. Ну чуть поддатый, но это нормально. Бывает... Прокурор сам вечером сидел с нами, поэтому понимал, что нестойкие могут быть и с похмелья.

- Ладно, а ты тут на блоке утром не спал? - неуверенно спросил он у следака.

- Да как, вы можете. Чтобы следователь прокуратуры и спал на бетенном «нашем» блоке на виду у всех?! - возмущенно отвечал следак.

- Ну значит обознался, - облегченно сказал себе под нос прокурор. - Ладно, иди отсюда.

- Товарищ, ... вы обознались. Я только что разговаривал со следователем. Выглядит браво, рапортует, что спал дома. На работу приехал вовремя. Так что такие дела... - четко доложил наш прокурор по телефону.

- Ну ладно, ну и хорошо. А то позор на весь город... Пьяный следователь на улице. Кошмар! Хорошо, до свидания, - удовлетворенно сказал вышестоящий прокурор и положил трубку.

Всё прошло без последствий для нашего следователя. Хотя вышестоящий долго еще на него подозрительно смотрел, когда его встречал на улице или в прокуратуре.

Другой случай произошел месяца через два-три.

Вечером, я часто гулял с собакой, которая перешла мне в качестве имущества моей жены. Она забрала её у родителей, когда вышла за меня замуж.

Ну и, как всегда, гуляет не тот, кто завел, а тот, кому собаку жалко. Ей вечно было некогда или устала... Не собаке, а жене…

В двери нашей прокуратуру стоял интересный замок, сделанный под заказ. Такие раньше в железные ворота металлических и капитальных гаражей ставили. Проблема была в том, что он открывался или закрывался только снаружи. Изнутри его открыть было невозможно, в принципе.

Поэтому, когда вечером народ расходился, то последний уходящий обязательно выяснял, ни остался ли кто-то в прокуратуре, чтобы не закрыть человека в прокуратуре.

Но это иногда не помогало. Периодически инциденты с закрытием кого-либо были постоянны. Меня пару раз пытались закрыть. Хорошо я, услышав, как вставляется и проворачивается ключ в замке, несся к двери с дикими криками.

В общем, гулял я постоянно с собакой по району, делая большой круг. В том числе, проходил мимо здания нашей прокуратуры. Как и в тот вечер.

Вдруг услышал, как в дверь прокуратуры изнутри кто-то сильно бьется и орет благим матом. Я всегда носил с собой связку ключей, на которой был и ключ от нашей двери. Я сразу понял, что кого-то опять закрыли.

- Убью, всех убью, а потом уволю, - вывалился на меня из здания прокурор.

От такого моя собака аж отскочила. Хотя и боксер, но за свою жизнь ни одного человека не укусил. Был добрый, как кошка.

- А вы это, чего тут? - задал я дурацкий вопрос, опешив от такого.

- Какая-то падла меня закрыла, - верещал прокурор.

- Ну я это... тогда пойду, - отступя от двери, сказал я.

Он на меня зыркнул убийственным взглядом, отчего я почти перешел на бег.

Оказалось, потом, что он просидел за дверью не меньше двух часов. А нефиг на работе пить… Сотовых телефонов тогда не было, только стационарные. Прокурор позвонил дежурному по милиции, тот стал обзванивать всех дежурных, но никого дома не было. Звонили и мне, т.к. я жил ближе всех, но меня дома не было, по делам ездил, а потом сразу, по приходу домой, ушел гулять с собакой.

Утром все были вызваны на «планерку». Искали падлу, которая злостно и в циничной форме закрыла прокурора в здании. Были угрозы, сначала расстрелять, а потом уволить.

Не, ну сам виноват. Он вечно сидел в подвале, играл в бильярд. Часто один. А там он или нет, иногда невозможно было понять. Дверь была такая плотная, что не было видно, есть там кто-то или нет. Но никто, конечно, ему это не стал говорить. Дураков нет.

Следствие поэтому "грязному" и "циничному" делу длилось около недели. Виновного так и не нашли.

В тот вечер, я уходил предпоследним, я знал, кто закрыл прокурора. И часть наших следователей знала. Но это осталось тайной для прокурора.

--">