Андрей Валерьевич Степанов - Пять яблок власти

Андрей Степанов Пять яблок власти

Профессор Подбельский осторожно поправил галстук и вытянулся за кафедрой. Его небольшой рост не позволил сделать это максимально грозно, поэтому в придачу он нахмурил кустистые брови и внимательно посмотрел на аудиторию.

— Повторите, что вы сказали, молодой человек. Я не расслышал ваш вопрос.

Разумеется, этот вопрос он уже слышал. И слышал не раз. За все 25 лет, что он преподает на кафедре современную историю, не проходило и года, чтобы кто-то не спросил…

— А что было бы, если бы революционное движение в стране взяло верх?

Подбельский внимательно посмотрел на студента, что задал вопрос. Совсем еще юный мальчишка, первый курс. И хотя в университете с неодобрением относились к таким личностям, профессор считал нужным дать ответ. Пусть лучше знают, чем фантазируют, чертовы романтики.

— Вы же знаете события двадцатого века, правда? — слегка прищурился он, провоцируя любопытного мальчишку.

— Да, разумеется, — с жаром подхватил тот, вскочив с места, и начал тараторить: — В начале двадцатого века вспыхнула Первая Мировая Война, когда правители основных государств Европы разделились на две группы. Одна поддерживала агрессора, а вторая им противостояла. Во время этой затяжной войны родилось множество революционных движений, которые за несколько лет слились в общее антивоенное и антигосударственное. Результатом стало свержение многих правительств Европы.

— Прекрасно. — Подбельский улыбнулся, провокация удалась. — А знаете ли вы, как эти события называются по ту сторону границы, в странах победившей революции?

— Борьбой за свободу, народную власть и еще как-то… — здесь студентик смутился и немного спрятался за парту.

— Вы же отлично все помните, — профессор-провокатор широко улыбнулся, сверкнув зубами. — То, что это слово не в чести в нашей империи, еще не значит, что вам запрещено его произносить. По крайней мере, в этой аудитории. Ну же?

— Антиимпериалистской, — последовал робкий ответ.

— Да, действительно. — Подбельский выдержал театральную паузу, наслаждаясь тишиной, которая повисла в аудитории. — Похоже, вы действительно хорошо знаете этот период. Не желаете ли рассказать о событиях, которые последовали после 1918 года? Как вас, простите?

— Николай.

— Слушаю вас очень внимательно.

Профессор облокотился на идеально чистую кафедру. Он терпеть не мог, когда его дорогой пиджак регулярно покрывается пятнами от пыли или мела. Современные технологии позволяли транслировать изображение на экран, но у него болели глаза и потому видеотрансляторы применялись крайне редко.

— В 1920 году, к моменту, когда закончилась Великая Война, большая часть европейских стран была разорена. Правительства не могли поддерживать экономику и путем революций власть перешла в руки восставших. Наша империя менее других пострадала в результате военных действий, поскольку сражения велись в приграничных зонах.

— Но и у нас были потери, — вставил свое слово профессор. Остальная аудитория затихла.

— Да, территориальные. На землях Украины и Польши тоже было мощное движение, однако в 1924 и 1928 соответственно эти страны вернулись в нашу империю.

Николай осторожно замолчал, ожидая реакции преподавателя. Глаза остальных были устремлены на него. Историю двадцатого века знал весь курс. В конце концов, это был один из самых известных университетов Империи, поэтому сюда не брали людей, которые не имели должного базового образования.

— Давайте не будем забывать о причинах этого возвращения и о том, что вернулись не только эти страны. Хотя, если государство просуществовало всего несколько лет, можно ли называть его государством? — Подбельский посмотрел на студентов и улыбнулся. — Итак, к 1928 году к Империи на западных границах присоединились…

— Польша, часть бывшей Австро-Венгрии, вернулись украинские земли и кусочек северной Германии.

— И весьма хороший кусочек, скажу я вам, Николай. Садитесь. Ваши знания базового курса весьма и весьма качественные. Давайте я расскажу вам о причинах и вы сами получите ответ на свой вопрос.

Николай сел, слегка вспотевший от волнения. Сосед сбоку ободряюще ткнул его локтем в бок и показал большой палец.

— Что ж, друзья мои, — профессора слегка повысил голос, чтобы все его слышали. — Кто из вас назовет три причины, по которым революционеры снова обернулись в --">