Андрей Валерьевич Степанов - Пять яблок власти

сторону Российской Империи?

Повисло тягостное молчание. Подбельский ухмыльнулся. Такие знания в школах не дают, а родители старательно уберегают головы своих детишек от такой информации. До поры до времени. Ну что ж, на то и существует высшее образование, чтобы не просто давать факты, но связывать их между собой, показывать систему и учить видеть причинно-следственные связи. Не то что там, на западе.

— Не знаете? Даже вы, Николай?

Юноша в ответ покачал головой, но взгляда не отвел.

— Первая причина, — еще немного повысив голос, начал Подбельский, — Экономика. Не все страны смогли за столь короткий срок фактически с нуля создать собственную экономику. Не на чем, нечем и некем было ее восстанавливать. Об этом более подробно мы будем говорить на следующей лекции. Вторая причина — люди. Не все поддерживали смену власти. Традиции были опорой, но их разрушили до основания, поэтому те, кто оказался вне системы, были недовольны. И их было много. Ну и, в третьих, влияние более крупных стран, к которым тяготели регионы.

— Профессор!

— Да? — с легким недовольством ответил Подбельский. Он не любил, когда его прерывали.

— Но если люди так хотели равенства и справедливости, — продолжал студент из третьего ряда. — Почему они не смогли это сохранить? Ведь война 1969 года между Францией и Германией, попытка переворота в Британии в 1971, мелкие стычки на границах Югославии и Румынии…

— Я понимаю, о чем вы, — профессор расплылся в улыбке. — Но люди всегда остаются людьми. Давайте сыграем в очень простую игру. Мне она нравится своей наивностью. Выходите сюда.

Студент неторопливо встал из-за длинного стола, и, подвинув нескольких своих сокурсников, двинулся к преподавателю под негромкие приободрения: «Давай, Макс!», «Вперед!» и прочие.

Тем временем Подбельский открыл ящик и достал оттуда пять свежих яблок. При всей своей тучности он обожал хрустеть свежими фруктами между занятиями. Мужчина выпрямился и прищурился — через окно аудитории ему в глаза било низко висящее зимнее солнце. Яблоки он зажал предплечьем на уровне груди.

— Смотрите, что у меня есть, — громко объявил профессор. — Пять спелых, сочных, красивых яблок. Всего два столетия тому назад на склонах Кавказа невозможно было выращивать такие сады, какие есть сейчас. Но поскольку территории к югу от гор тоже принадлежат нашей империи, эти благодатные почвы наконец-то приносят пользу! Хотите угоститься? — предложил он студенту яблоко, потерев его платком так, что ярко-красный бок сиял на солнце.

— Конечно! — Макс с вожделением смотрел на яблоко.

— Представим, что эти фрукты — власть, — Подбельский повернулся к аудитории. — И она вся сосредоточена в моих руках. Это — мои фрукты и делиться просто так ими я не буду. Нет-нет, серьезно, даже полфрукта не отдам, — насмешливо продолжил он, глядя на слегка погрустневшего Максима. — Я дам вам власть, а вы что-нибудь эдакое сделаете. Можно же предложить полфрукта, скажем, чуточку власти. Но там есть семена, которые часто упускают из виду. Потом из них вырастет дерево, дичка, а дальше и до хаоса недалеко. Понимаете?

— Не очень, — студент покачал головой.

— Это вы поймете чуть позже. Но ведь вам же хочется яблок?

— Разумеется!

— Они такие манящие, правда? Но что вы сделаете с одним?

— Съем.

— Так, хорошо, а если их будет два или три.

— Отложу или поделюсь.

— Угу, — профессор поднял вверх палец, призывая к вниманию. — А как вы определите, кому дать яблоко? Тому, кто больше нуждается или другу?

— Другу, конечно же, никаких сомнений! — воскликнул Макс.

— И вы помните, какой у нас сегодня символизм: яблоки — это власть!

— Да, помню.

Профессор недоверчиво посмотрел на студента, затем повернулся в сторону аудитории, где несколько десятков человек внимательно наблюдали за экспериментом.

— Желание делиться — похвально, но надо уметь продумывать свои решения, — поучительно добавил мужчина, переложив яблоко с одного места на другое. — Если я не дам, а я, собственно, и не хочу давать вам яблок, вы сочтете это несправедливым?

— В некоторой степени, — последовал ответ после недолгих размышлений.

— Только потому, что у меня их пять, а у вас ни одного? — насмешливо подхватил Подбельский.

Пауза, взятая на раздумья, длилась еще дольше.

— Пожалуй, что так.

— Следовательно, это не очень-то и справедливо, по вашему мнению? — профессор --">