Валентин Петрович Катаев - Выдержал

Валентин Катаев Выдержал

Всю неделю, до самой чистки, кассир Диабетов ходил с полузакрытыми глазами и зубрил по бумажке:

– Кто великий учитель? Маркс. Что является высшим органом? СТО. Что такое социал-патриотизм? Служение буржуазии в маске социализма. Что характеризует капитализм? Бешеная эксплуатация на основе частной собственности. Как развивается плановое хозяйство? На основе электрификации. Где участвовали разные страны? На Первом конгрессе Второго Интернационала в тысяча восемьсот восемьдесят девятом году, в городе Париже. Какой бывает капитал? Постоянный и переменный. Какова будет форма организации в будущем коммунистическом строе? Неизвестно. Кто ренегат? Каутский. Кто депутат? Пенлеве. Кто кандидат? Лафолетт. Кто, несмотря на кажущееся благополучие?… Польша. Кто социал-предатели? Шейдеман и Носке. Кто Абрамович? Социал-идиот…

Усердный Диабетов лихорадочно сжимал в руках спасительную бумажку. Он бормотал:

– Только бы не перепутать… Только бы не перепутать!… Кто депутат? Пенлеве… Кто ренегат? Каутский… Кто кандидат? Лафолетт.

Когда Диабетова пригласили в комнату, где заседала комиссия, перед его глазами плавал розовый туман и в ушах стоял колокольный звон. Диабетов преодолел жуткий страх, подошел к столу и зажмурился.

– Как ваша фамилия, товарищ? – спросил председатель комиссии.

– Маркс, – твердо ответил кассир.

– Сколько вам лет?

– Сто.

– Род занятий?

– Служение буржуазии в маске социализма.

Председатель комиссии, который до сих пор пропускал ответы Диабетова мимо ушей, высоко поднял левую бровь.

– Гм… Довольно откровенное заявление… Ваше отношение к службе, гражданин?

– Бешеная эксплуатация на основе частной собственности.

– Вот как!… О-ч-ч-ч-чень приятно… Как же вы втерлись в советское учреждение?

– На основе электрификации.

Члены комиссии странно переглянулись.

– А когда вы, товарищ, в последний раз себе температуру мерили? – осторожно осведомился секретарь.

– На Первом конгрессе Второго Интернационала, в тысяча восемьсот восемьдесят девятом году, в городе Париже, – твердо отчеканил главный кассир.

– У вас, товарищ, – мягко сказал председатель, – какой-то лихорадочный блеск глаз…

– Постоянный и переменный, – любезно пояснил Диабетов. Щеки его от волнения и торжества тряслись, как у мопса. Левая нога выбивала дробь. Зубы лязгали, а пальцы судорожно сжимали в кармане заветную бумажку.

– Очень хорошо… Прекрасно! Прекрасно!… Но вы, главное, не волнуйтесь! Может быть, вы устали, товарищ? Присядьте, – придавая голосу как можно больше задушевной теплоты, сказал председатель, который начал кое-что соображать. И вдруг быстро и в упор спросил: – А какое сегодня число?

– Неизвестно, – гаркнул Диабетов, обливаясь крупным потом и чувствуя, что он наносит врагам последний удар.

Члены комиссии тревожно зашептались. Секретарь на цыпочках вышел из комнаты.

– Очень хорошо, товарищ! – воскликнул председатель в фальшивом восторге. – Вот и прекрасно! Вот и отлично! Вы, главное, не волнуйтесь! Поедете в Крым… в Ялту, можно сказать… Там, знаете, солнышко… А главное – не расстраивайтесь! До свидания, товарищ!

Диабетов потоптался на месте и слегка охрипшим голосом сказал:

– Я и дальше знаю… Кто ренегат? Каутский. Кто депутат? Пенлеве. Кто кандидат? Лафолетт… Кто, несмотря на кажущееся благополучие…

– Главное – не волнуйтесь, – сказал председатель, осторожно сползая со стула, – мы вам верим на слово… До свидания, товарищ!…

Сияющий Диабетов раскланялся и, остановившись у двери, широко улыбнулся.

– Кто социал-предатель? Шейдеман и Носке… А кто Абрамович? – И, сделав эффектную паузу, отчеканил, интимно подмигивая комиссии: – Социал-идиот!

Встревоженные сотрудники окружили Диабетова:

– Ну как?… Что?…

– Всех покрыл! Восемь вопросов как одна копейка! Остальные шесть сказал сам. Верите ли, председатель даже попятился. Отпуск предлагал. В Крым. Как одна копейка…

--">