Григорий Израилевич Горин - Остановите Потапова

отдела.

– Потапов, – сказал он, – звонили из министерства, просили тебя срочно приехать.

– Да что они там? – зло спросил Потапов. – Без конца вызывают.

– Наверное, вопросы по твоей докладной, – сказал начальник.

– Вечно у них вопросы, – огрызнулся Потапов. – Надоело! У меня здесь завал работы. Вот не поеду, и все!

– Ну-ну, разговорчики! – строго сказал начальник. – Оставь все дела и дуй!

Министерская машина ждала Потапова у подъезда. Потапов сел на переднее сиденье, закурил, угостил сигаретой водителя.

– На кладбище поедем? – спросил водитель.

– Да, – вздохнул Потапов. – Но сначала в Химки, в 21-ю школу…

Ему повезло. Он застал завуча, но во время перемены. Перемена заканчивалась, и завуч торопилась в класс.

– Здравствуйте, – сказал Потапов. – Я Потапов. По поводу сына вызывали.

– Вера Михайловна, – представилась завуч.

– Очень приятно, – улыбнулся Потапов. – Мою маму тоже звали Верой Михайловной. Прелестное имя…

– Спасибо, – сказала завуч и почему-то покраснела.

– Я неудачно приехал? – спросил Потапов. – Вы торопитесь?

– Да, – кивнула головой Вера Михайловна. – Меня ребята ждут… Вы не могли бы приехать сегодня часиков в семь?

– Никак, милая, – вздохнул Потапов. – Срочная командировка на Таймыр. Вы в двух словах…

– В двух словах нельзя, – сказала Вера Михайловна. – Мальчик плохо учится, дерзит, врет на каждом шагу…

– Убью! – решительно сказал Потапов.

– Нет, зачем же так? – завуч снова покраснела. – Просто надо нам с вами серьезно поговорить…

– Хорошо! – перебил Потапов. – Через два месяца возвращаюсь с Таймыра, приеду к вам. А пока, милая Вера Михайловна, возьмите моего оболтуса под персональный контроль. Договорились? У вас какой размер ноги?

– Зачем это? – завуч снова покраснела. Она была очень молодым завучем и краснела каждую минуту.

– Унты вам хочу привезти, – сказал Потапов. – Унтайки меховые!

– Да что вы! – завуч просто залилась румянцем.

– Нет-нет, не спорьте! – строго сказал Потапов. – Решено! А сейчас не буду больше вас задерживать. Дети ждут!

Он поцеловал ей руку и выбежал из школы.

Потом они долго ехали к Востряковскому кладбищу, потом Потапов долго бродил мимо заснеженных могил, отыскивая место похорон. Наконец он увидел небольшую группу людей и, узнав доцента из своего института, сразу сообразил, что умер кто-то из его студенческих друзей, но кто именно, так и не понял, потому что гроб уже закрыли крышкой и опустили в мерзлую землю. Потапов помнил, что в их группе было несколько Александров, но сейчас все они, как назло, отсутствовали, поэтому сообразить, кто из них лежит ТАМ, было невозможно, а спрашивать – неудобно.

Потапов снял шапку, обошел всех собравшихся, пожимая им руки и печально говоря: «Эх, Сашка, Сашка! Как же это так, братцы?»

Потом он неожиданно для себя почувствовал, что плачет. От этого у Потапова сделалось очень скверно на душе, он вытер ладонью глаза, закурил и молча пошел к машине…

Когда он вернулся в свое учреждение, часы показывали ровно четыре. У директора начиналось совещание. По дороге туда Потапов заглянул в свой отдел, вынул из стола карманные шахматы, затем тихо прошел в конференц-зал и сел на последний ряд. К нему моментально подсел Михайлов.

Партия намечалась быть интересной. В дебюте Потапов допустил ошибку и потерял две пешки, но в миттельшпиле он активизировался и выиграл у Михайлова слона.

– Сдавайся, отец! – уверенно сказал Потапов.

– Ни в коем случае! – ответил Михайлов. – У меня есть шанс!

– Ну что же, товарищи, – директор стал подводить итог совещанию, – если ни у кого нет вопросов, можно заканчивать?

Потапов посмотрел на доску. Михайлов сделал авантюрный ход ладьей. Потапов ответил ходом ферзя. Эндшпиль обещал быть бурным,

– У меня есть вопрос! – громко сказал Потапов и встал. – Как дирекция думает решить вопрос с реализацией отходов при выпуске продукции в условиях новой стандартизации?

– Вопрос поставлен очень интересно, – сказал директор. – Мне кажется, что вопрос с использованием отходов…

– Ходи, – тихо сказал Потапов, садясь. – У нас есть еще полчаса.

Перед спектаклем Потапов пригласил Соню поужинать в кафе. Там они выпили по рюмочке, заболтались и поэтому опоздали к началу. Когда Потапов, пригибаясь, наступая на чьи-то ноги ежесекундно извиняясь, пробирался к своим местам, Гамлет уже беседовал о чем-то с Горацио.

Наконец Соня и Потапов --">